Я качаю головой и снова закашливаюсь.
— Если он вообще что-то предоставил!
— До прибытия каравана осталось тридцать три дня. Уж у них обязательно найдется лекарство. Ты продержишься?
Я киваю, потому что сказать не дает кашель.
В последние дни дела идут очень хорошо. Уилф уезжает в город с бочками воды, а возвращается с полной телегой продуктов — никаких заминок. Мэр даже выделил несколько солдат для его защиты и прислал в лагерь своих инженеров для налаживания бесперебойного сбора воды. Еще он согласился принять госпожу Надари и Лоусон: они составили опись всех продуктов на складе и следят за раздачей.
Госпожа Койл выглядит довольной, как никогда. Она даже охотно обсуждает со мной тонкости заключения мира. Похоже, нам придется взорвать еще немало бомб. Госпожа Брэтит, которая вела в лагере «Ответа» военную подготовку, прячет бомбы в деревья, надеясь показать спэклам наше силовое преимущество и — в идеале — схватить хоть одного уцелевшего воина. Его мы отправим восвояси с требованием начать переговоры о мире.
Госпожа Койл утверждает, что именно так все было в прошлый раз.
Пищит мой комм: это Тодд с последними известиями об атаке.
— Никто не выжил, так? — спрашиваю я сквозь кашель.
— Нет, — отвечает он и тут же спрашивает: — Виола, у тебя все…
— Все нормально. Просто кашель. — Я тщетно пытаюсь побороть приступ.
За эту неделю мы с ним ни разу не виделись, только связывались по комму. Слишком много дел, говорю я себе.
И еще я убеждаю себя, что отсутствие Шума у Тодда вовсе ни причем…
— Завтра попробуем еще раз, — говорю я. — И будем пробовать до тех пор, пока не получится.
— Угу, — кивает Тодд. — Чем раньше начнем переговоры о мире, тем быстрее все закончится. И тем скорее мы тебя вылечим.
— Тем скорее ты от него отделаешься, — добавляю я и только потом понимаю, что сказала это вслух. Дурацкая лихорадка!
Тодд хмурится:
— Все нормально, Виола, клянусь. Он стал лучше… я его таким хорошим никогда не видел.
— Хорошим? Он когда-то был хорошим?
— Виола…
— Осталось тридцать три дня. Еще немного — и все изменится.
Но этот срок, если честно, кажется мне вечностью.
(выигрываем…)
(выигрываем эту войну…)
(черт, это так здорово…)
(заткнись…)
(но ведь здорово же…)
Запыхавшаяся Радость Джульетты останавливается рядом с Ангаррад, и мы все наблюдаем, как языки пламени собираются в облако и рассеиваются в холодном ночном небе.
— Вперед! — кричит мэр, его гул врывается в головы солдат, и те бросаются вниз по дороге — искать уцелевших спэклов.
Но по размеру огненного облака было ясно, что в живых опять никого не осталось.
— И снова, — говорит он, поворачиваясь к госпоже Брэтит, — ваш взрыв получился слишком мощным. Прямо загадка какая-то!
— А вы бы предпочли умереть? — спрашивает она, тоном давая понять, что такой исход дела вполне бы ее устроил.
— Да вы просто не даете нам первыми добраться до спэклов. Думаете припасти хоть одного для госпожи Койл.
На ее испепеляющем взгляде можно зажарить свинью.
— Впредь, мальчик, не смей так разговаривать со старшими!
От ее слов мэр прыскает со смеху.
— Я буду говорить с вами как захочу, госпожа, — шиплю я. — Вы мне не указ. И не надо заливать, бутто ваша предводительница ничего не задумала!
Госпожа Брэтит, не меняясь в лице, переводит взгляд на мэра:
— Очаровательно!
— И весьма метко, согласитесь. Как всегда.
Мой Шум неожиданно розовеет от его похвалы.
— Будьте любезны, доложите госпоже Койл об очередном успехе, — говорит мэр целительнице. — И очередном провале.
Госпожа Брэтит садится в телегу к госпоже Надари, и они уносятся в город, стреляя в нас злобными взглядами.
— На ее месте я бы поступил так же, Тодд, — говорит мэр, когда солдаты начинают возвращаться с пустыми руками. — Не дал бы противнику получить преимущество.
— Мы не противники, а союзники, — говорю я. — У нас должна быть общая цель — заключение мира.
Мои слова его не трогают. Он просто смотрит на марширующих мимо солдат — те смеются и перешучиваются, радуясь очередной победе после стольких поражений. Когда мы вернемся на площадь, мэра ждут ликующие вопли целой армии.
Виола говорит, что в лагере «Ответа» из госпожи Койл тоже сделали героя.
Но они воюют там, где могли бы действовать мирно.
— Пожалуй, ты прав, Тодд, — вдруг произносит мэр.
— В чем?
— Мы должны сотрудничать. — Он с улыбкой поворачивается ко мне. — Пора испробовать новый подход.
Война превращает мужчин в чудовищ, вспоминаю я. И женщин тоже.
Сегодня Симона думает осуществить еще более хитрый отвлекающий маневр, чем обычно. Она поместила все зонды над одной тропой, чтобы спэклы подумали, будто мы ждем их с юга: там госпожа Брэтит расставила бомбы, которые должны взорваться раньше срока — как бы по ошибке. При этом северная дорога останется открытой, и там врага будут поджидать затаившиеся женщины «Ответа» под предводительством Симоны, в последний момент они выскочат из засады, чтобы поймать хоть одного спэкла.
— Ты мне ничего не рассказываешь, — жалуется Ли, снова трогая повязку.