В этот момент еще один воин в роботизированных доспехах повалился на землю и задергался в «предсмертных судорогах». Бой набирал обороты. Футбольное поле уже было усеяно «погибшими». Моггл сновал по его периметру и практиковался, снимая летящие в воздухе резиновые пули. Похоже, он полностью оправился после пребывания в ледяной воде.
О себе Айя такого сказать не могла. Сидя рядом с Фрицем в расцвеченной солнечными пятнышками тени под деревом, она все еще ощущала легкий озноб. Казалось, лекарство преображает ее болезненную дрожь в амбиционное волнение. На счастье, Фриц не сводил глаз с поля боя.
— Однако я знал, что ты была на вечеринке с компанией «бомбил реноме», — продолжал свой рассказ Фриц — И проверил рейтинги лиц за ту ночь. Некто по имени Йосио Нара неведомым образом превратился в Йосио-
сэнсэя.
Айи вздрогнула. При звуке имени Йосио у нее в мозгу словно сработала сигнализация.
— Но каким образом ты ухитрился связать его со
мной?
— Я прокрутил ссылки и поискал имя Айя.
— Ты можешь такое проделывать? А я считала, что разговоры — это из области частной жизни! Правда, это был даже не разговор... Я просто вместе с остальными целый час скандировала его имя. Но все-таки!
— Нет-нет, ты права. Городской интерфейс, конеч
но,ни за что не покажет того, что именно ты говорила, — заверил Фриц — Но наш город не обеспечивает полной тайны частной жизни. Интерфейс специально разработан для публичности, для слежки за связями между людьми, за их спорами и так далее. Каждому позволено прослеживать мелькание любого лица вплоть до первоисточника — в особенности если мельканий много. А ты была единственной Айей, повторившей имя Йосио Нары три тысячи раз за ту ночь.
— Ох! Не называй больше это имя, — с тоской проговорила Айя и вздохнула. — Да. Я о таком не знала. Мой брат изучает ссылки и перепосты часами, но мои сюжеты так редко вызывают обратную связь, что их трудно заметить.
— Твой брат знаменит?
Айя кивнула и грустно ответила:
— Очень. Наверное, именно поэтому он такой сноб. Он считает мои сюжеты тупыми.
— Это не так. История насчет подземных граффитчиков была прекрасна.
— О-о... Хм... Спасибо.
Айя почувствовала, что краснеет. Она была потрясена тем, что Фриц и в самом деле просмотрел ее канал.
— Но это просто детские глупости. Сейчас я работаю над более серьезным сюжетом. Смогу прославиться! Насчет одной тайной группировки. Они...
Фриц предостерегающе поднял руку.
— Если это тайна, то лучше мне не говори. Я не большой умелец хранить тайны.
— Я знаю. Из-за твоей...
Айя чуть было не показала на голову Фрица. Это было странно. До сих пор из тех, кому делали операции на головном мозге, Айя была знакома только с так называемыми пустоголовыми красавцами и красотками, но Фриц совсем не казался ей пустоголовым.
— А какое отношение честность имеет к хранению тайн? — спросила она.
— А какое отношение честность имеет к хранению тайн? — спросила она.
— Абсолютная честность избавляет человека от любых обманов, — произнес Фриц таким тоном, словно процитировал кодекс. Наверное, он эту фразу произносил
ужемиллион раз. — Я не способен лгать, не способен иска
жатьправду, не способен делать вид, будто мне что-то неизвестно, если я об этом знаю. Меня даже нельзя пригл
ашатьна вечеринки с сюрпризами, иначе я все сюрпризы выдам.
Айе стало ужасно смешно.
— Но ведь тогда... все становится не таким удивительным?
— Ты сильно удивишься тому, насколько часто все становится куда более удивительным.
— Хм... — Айя перевела взгляд на игровое поле, гадая, сколько же секретов она сохраняла каждый день. — Значит
, тыничего не можешь скрыть. Честно говоря, это не
многострашновато.
Фриц посмотрел на нее удивленно и спросил:
— Страшновато для меня? Или для остальных?
От
еговзгляда Айю зазнобило. Она снова почувствовала
, чтокраснеет. По спине у нее побежали мурашки. Нет, ею честность действительно пугала ее! В голове у не
е вертеласьмасса вопросов, которые мучительно хо
телось
задать,но Айя не была уверена, выдержит ли ответы. Например, зачем Фриц пришел к ней и что он думал о
том,насколько у него с ней разные амбиции.
— Я тебе нравлюсь? — спросила Айя.
— Неужели я так старательно это скрывал? — рассмеялся Фриц.
— Да нет, похоже. Но это так непонятно... потому что ты такой знаменитый, а я... я почти никто! К тому же я уродка, и ты меня то и дело видишь кошмарно одетой или перемазанной в грязи. А еще... еще при нашей первой встрече я тебе наврала насчет моего носа!
Выпалив все это скороговоркой, Айя в ужасе умолкла, гадая, откуда у нее взялись эти слова. Они просто вырвались у нее, вылетели, словно пузырьки из открытой бутылки шампанского.
— Ой-ой-ой! — изумленно проговорила Айя, — Эта твоя абсолютная честность заразная, что ли?
— Иногда — да, — с усмешкой ответил Фриц. — Неожиданный плюс, так сказать.
Айя снова покраснела и отвела глаза. Она посмотрела на игровое поле. Теперь там осталось всего несколько воинов-малышей в доспехах. Они колотили друг дружку пластиковыми мечами и топориками.
—
Но почему я тебе нравлюсь?
Фриц наклонился и взял Айю за руку. От волнения у девушки сжалось сердце. Она словно опять оказалась под водой и была вынуждена задержать дыхание.
— Когда я впервые увидел тебя возле дома, где проходила вечеринка, ты была чем-то занята. Я увидел, как ты сосредоточена. А потом у тебя капюшон откинулся, я подумал: «Ох, какая она отважная — разгуливает с таким ужасным носом».
Айя в отчаянии застонала.
— Но я вовсе не отважная.