– Ты умер, понимаешь ты это, Бревин? Тебе не о чем больше беспокоиться, нечего бояться. Может, тебе хочется чего‑то и я могу тебе это дать? Скажи!
– Мне холодно. Уйди, – ответил Бревин.
– Ладно, я уйду. Только сначала скажи, как снять вожатого с человека, не включив при этом тревоги.
Бревин не отвечал, и Галлен решил его принудить:
– Ну ладно. Мне очень не хочется поступать с тобой так, но придется.
Галлен взял мертвеца за розовый палец и стал выгибать этот палец назад под жутким углом – еще немного, и сломается.
– Ну, как тебе это?
– Что? – спросил Бревин.
Любая пытка была бесполезна. Мертвец ничего не чувствовал. Галлен почесал голову и решил попробовать другую тактику:
– Хорошо, ты сам меня толкаешь на это. Я не хотел тебе говорить, но тебе так чертовски холодно потому, что в гробу ты лежишь голый. Известно это тебе?
– Голый? – испугался Бревин.
– Ага, – заверил Галлен. – В чем мать родила. Я тут как раз гляжу на твой член, и должен тебе сказать – не слишком приятное это зрелище. Ты, видать, никогда не был особо одарен в этом смысле, но сейчас он у тебя съежился до размера булавочной головки. Известно это тебе?
Бревин испустил тихий стон, а Галлен продолжил:
– А знаешь, что я сейчас сделаю? Я вытащу твою голую тушу наверх и оставлю в коридоре – пусть все, кто проходит мимо, увидят, какой у тебя жалкий член. Это покроет позором всю твою семью, точно тебе говорю. Весь Тукансей увидит твой усохший стручок, и при встрече с твоей женой все будут посмеиваться и думать: «Как это она прожила столько лет с таким маломощным?» Ну, что ты скажешь на это, мой друг?
– Нет, – сказал Бревин. – Пожалуйста, не делай этого!
– Ты знаешь, что от тебя требуется. Несколько слов и ничего более. Скажи мне эти слова, и я надену на тебя штаны, и твое достоинство останется при тебе. Ну так как? Услуга за услугу.
Бревин немного поразмыслил:
– Для этой цели существует универсальный съемник. Это стержень, который ты наводишь на раба и нажимаешь при этом синюю кнопку. У лорда Паллатина в секретном хранилище заперто три таких.
– Расскажи мне об этом хранилище. Как туда попасть?
– Никак. У лорда Паллатина есть электронный ключ, но хранилище оборудовано персональным интеллектом, который отпирает дверь лишь самому лорду и больше никому.
– Ну, значит, до твоих съемников мне не добраться. Я хочу одного: освободить свою сестру побыстрее и попроще и чтобы меня при этом не поймали. Ты, конечно, знаешь, как это сделать.
У Бревина напряглись брюшные мускулы, и Галлен испугался, что мертвец сейчас сядет в гробу – даром, что твердый, как деревяшка. Но Бревин быстро произнес:
– Во‑первых, тебе надо застать ее врасплох. Лучше, когда она спит. А если нельзя застать ее спящей, надо ее связать, чтобы вожатый не мог дать тебе отпор – ведь он овладеет ее телом при малейшей опасности. По возможности производи эту операцию в комнате с металлическими стенами, чтобы радиосигналы вожатого не достигли цели. Вводишь нож под обруч вожатого сзади, у основания черепа. И перерезаешь два маленьких проводка. Это прервет нейронную связь вожатого с жертвой. Когда сделаешь это, уничтожь вожатого.
– Каким образом?
– Брось его в кислоту, раздави или сожги. Его надо раздробить на атомы.
– А если уничтожить вожатого не полностью? – спросил Галлен, уже предугадывая ответ.
– Если вожатого восстановят, он опознает тебя.
– Спасибо тебе, Бревин. Покойся с миром. Я уже надел на тебя штаны и никому не выдам твоей тайны.
Покойся с миром. Я уже надел на тебя штаны и никому не выдам твоей тайны.
Галлен сел и задумался. Он знал, где ночуют аберлены Картенора – недалеко от знакомого ресторана, в комнатах с окнами на реку. Надо будет действовать быстро – влезть в окно и снять вожатого, пока завоеватели не сбегутся на сигнал оконного детектора. А потом один бросок – и вожатый уйдет в илистые глубины реки. Завоевателям понадобится порядочно времени, чтобы выловить прибор оттуда. К той поре Галлен располагал быть уже далеко от Тукансея, на пути к воротам и к новому миру.
Галлен снял с Бревина колпак, закрыл крышку и задвинул гроб на место. Нельзя оставлять бедняжку Мэгги в рабстве дольше, чем потребуют самые необходимые приготовления. Черный покойницкий колпак был сделан из плотной ткани. Может, он и не столь толст, как стены комнаты, но авось способен удержать радиоволны вожатого.
Галлену оставалось лишь надеяться на авось.
Дорога из Тукансея к воротам Сианнеса была почти свободна, но Эверинн ехала по ней с тяжелым сердцем, с гнетущим чувством вины. Она оставила за собой девять трупов своих горячих сторонников и трех живых существ – Галлена, Орика и Мэгги, предоставив им самим справляться с делами, которые выше их понимания.
И все же Эверинн продолжала свой путь. За час она проехала мимо двух маленьких городков, почти не сбавляя хода. На четыреста восемьдесят первом километре к северу от Тукансея земля стала превращаться в пустыню, в песчаную равнину с редкими потеками лавы.
Эти ворота, в отличие от многих других, были хорошо видны с дороги. Десять тысячелетий назад, когда ворота строились, ландшафт здесь был иным – возможно, вход в другой мир был спрятан в лесу или посреди болота, а не торчал на виду, как теперь.
И хотя на дороге почти не было движения, Эверинн не вдохновляла мысль о проходе через ворота в месте, открытом для посторонних глаз.
Она начала замедлять ход, но Вериасс вдруг замахал рукой и зашептал:
– Вперед, вперед! Не останавливайся. Даже не тормози!
Эверинн нажала на акселератор и на экране заднего обзора увидела шесть гигантских гуманоидов, вылезающих из замаскированного окопа рядом с воротами. Раньше солдаты сидели в укрытии, а теперь смотрели вслед магникару и, возможно, подумывали, не пуститься ли в погоню за ним. На виду их только шесть, но кто знает, сколько осталось в укрытии?
– Как ты их заметил? – спросила Эверинн, когда они отъехали подальше.
– Я не заметил. Просто почувствовал, что дело нечисто. Мэгги схватили три дня назад, так что было вполне вероятно, что нас поджидают. Времени у них было с избытком, чтобы перекрыть ворота и преградить нам путь. Еще через час они получат с Тиргласа подтверждение о нашем побеге, и дело станет еще хуже.
– Что же делать? – спросила Эверинн, глядя на Вериасса. Он охранял ее мать шесть тысяч лет. Он закалился во всяческих интригах и опасностях – Эверинн надеялась, что ей не придется постигать эту науку так, как ему.
– Надо будет набрать себе новых союзников. Без боя нам в эти ворота не прорваться. – Вериасс вздохнул. – Лучше всего, пожалуй, заняться этим в городе Гвианне. Он километрах в пятистах южнее и в девяноста восточнее от нас.
– Это там убили мою мать? – спросила Эверинн.
Вериасс чуть заметно кивнул:
– Там находится храм ее памяти. Посмотрим, посещается ли он. Возможно, союзники сами придут к нам.
Эверинн проглотила тяжелый комок, стараясь не заплакать. Она еще не бывала в усыпальнице своей матери. И пронесла через все миры, которые ей довелось посетить, одно тайное желание: увидеть родную могилу. И если Эверинн суждено было погибнуть после этого, она умерла бы с мыслью о том, что все‑таки сделала в жизни нечто значительное.
– Я знаю, где найти трех верных союзников, – сказала она.