Она взглянула на него еще раз – он уже бросился снимать трубку с надрывающегося телефона, – развернулась и поплелась в кабинет Розмари.
– Доннис в отпуске, и у нас тут творится черт знает что. – Розмари закрыла дверь и подошла к столу. – У нас и без того людей не хватает, а наш новый сотрудник вынужден отвечать на звонки, вместо того чтобы изучать дела, – Розмари присела на угол стола, – Мне предложили новый ковер взамен этой кошмарной зеленой дерюги. Я вместо этого взяла в штат еще одного юриста.
– Неплохой выбор.
Вонищенка пристроилась на краешке стула. Потом сняла кепку и откинула с лица волосы.
– Как Джек?
Розмари протянула руку и взяла у Вонищенки кепку, затем надела ее на голову и вопросительно взглянула на посетительницу. Та покачала головой.
– С твидовым костюмом не смотрится. – Вонищенка откинулась на спинку с такой осторожностью, как будто опасалась, что стул опрокинется. – Нормально, наверное. Мы в последнее время не очень много общаемся. Он только сейчас мне звонил. Ищет племянницу, которая уехала из дома в Нью-Йорк.
Розмари вскинула бровь.
– Ее зовут Корделия Чейссон. Шестнадцать лет. Наивная девочка из Луизианы. Джек говорит, она очень хорошенькая – высокая, стройная, черноволосая и темноглазая. Больше он ничего не сказал. Голос у него был расстроенный.
– Я сообщу в полицейские участки, – кивнула Розмари. – Хоть так. Сейчас слишком много детей сюда сбегает.
Она взяла со стола авторучку.
Вонищенка одобрительно кивнула.
– Как тебе жизнь вдали от улицы?
– Кто сказал, что я теперь вдали от улицы? С этой работенкой я никуда от нее не денусь. – Розмари вздохнула и продолжила вертеть в пальцах авторучку. Ее мысли явно были заняты чем-то другим, – Мясник – помнишь дона Фредерико? – убивает любого, кто угрожает его власти. Это не дело. Мы больше не контролируем Джокертаун полностью. Кто-то настраивает джокеров против нас. Их, разумеется, просто используют.
– Джокеров всегда используют. Они или величайшее угнетенное меньшинство этого столетия, или чума, которую нужно искоренять. – Вонищенка вперила в нее взгляд немигающих черных глаз.
Розмари продолжала:
– Надеюсь, с этим подонком Мясником произойдет какой-нибудь несчастный случай. Поскользнется в ванне или еще что-нибудь в этом роде.
– Он всегда был скотиной. – Вонищенка невесело улыбнулась Розмари. – Несмотря на то что наше с ним знакомство было совсем кратким, не могу сказать, что он произвел на меня хорошее впечатление. Если я что-нибудь услышу, то дам тебе знать. Обычно я обхожу Джокертаун стороной, но крысам там нравится. Есть чем поживиться.
– Пожалуйста, без подробностей. – Розмари нахмурилась. – Хочешь узнать, что у меня еще в жизни интересного? Сегодня мне сообщили о каких-то ценных книжках. Понятия не имею, чьи они, но «Цапли» хотят их заполучить. А если их хотят «Цапли», то и я тоже хочу. Ты умудряешься услышать самые странные вещи, так что если тебе что-нибудь станет об этом известно, буду тебе очень признательна. – Розмари не смотрела в темные глаза Вонищенки. У меня такое чувство, будто я использую тебя, Сюзанна, но ты знаешь то, чего не знает больше никто. Спасибо тебе.
– У меня много глаз и ушей. Ты – мой друг. Кроме тебя у меня есть еще только один друг – среди людей. Я хочу помочь тебе.
– И куда только смотрит этот Джек? – сказала Розмари. – Что с ним такое? – Она сочувственно покачала головой. – Ты не думала о том, чтобы обратить внимание на кого-нибудь другого?
– Может быть, на кого-нибудь из благотворительной миссии? – Вонищенка снова сбросила волосы на лицо и водрузила на голову кепку.
Потом поднялась и расправила замызганную клетчатую юбку, которую она надела поверх хлопчатобумажных рабочих брюк. – Или в каком-нибудь баре для одиночек. Я могла бы даже создать новое течение в моде.
– Прости.
Розмари спрыгнула со стола и коснулась плеча Вонищенки. Та отстранилась.
– Я много лет была одна. Переживу. И потом, кошкам так будет лучше. – Вонищенка показала зубы, белые и острые. – Я буду держать тебя в курсе.
Розмари открыла дверь и проводила ее до секретарской стойки.
– У меня через двадцать минут судебное заседание. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится, ладно?
Сутулая и прихрамывающая уличная бродяжка кивнула ей, втянула голову в плечи и поковыляла прочь. При звуке ее шагов Гольдберг вскинул голову.
– Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Всего доброго.
Услышав эти слова, женщина повернула голову и недоверчиво уставилась на него.
– Да, мне тоже не верится, что я это сказал. – Он озорно усмехнулся и в комической растерянности пожал плечами, и в эту секунду снова затрезвонил телефон. – Пока.
Медленно спускаясь по лестнице, Вонищенка гадала, нашел Джек Корделию или нет. Пропавшие девушки, пропавшие книжки. Все что-то или кого-то ищут. Хорошо, когда тебе нечего – и некого терять.
* * *
Джокеры начали казаться ему на одно лицо. Впрочем, как и натуралы, переодетые и загримированные под джокеров.
Джек растерянно поморгал глазами. Пытаться разглядеть все лица, которые попадались ему навстречу, – все равно что просмотреть больше шести рядов книжных корешков в магазине «Стрэндз». Через некоторое время в глазах начинает рябить, и цвета, размеры, заглавия становятся неотличимы друг от друга. Он видел уйму обладательниц черных волос – но только не тех самых черных волос. Он видел уйму фетровых шляп, панам, кепок – но ни одна из них не была той, что ему нужна.
На углу 10-й Уэст он чуть не столкнулся с подростком, спешащим на восток.
– Смотри, куда прешь, педрила, – бросил парень.
Джек изумленно уставился на него.
– Меня не проведешь, – заявил подросток. – Можешь даже не пытаться.
Джек начал обходить подростка, поскольку тот явно не собирался уступать ему дорогу. Парнишка был невысок ростом и тощий, как хорек. Запавшие щеки, глаза цвета дождевой воды, весь напряженный, словно сжатая пружина, – настоящий беспризорник, а не эти раскрашенные ряженые, трясущие своими карнавальными лохмотьями.
– Смотри, куда прешь, – повторил он.
Едва Джек оставил парня позади, какой-то прохожий толкнул его. Джек пошатнулся и рукой задел локоть подростка. Тот отскочил и вскинул руки в жесте, похожем на прием из какого-нибудь боевого искусства.
– Не трожь меня, гомик!
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Джек кивнул, отступил на шаг и пошел дальше. Он не оборачивался, но чувствовал, что мальчишка смотрит ему в спину своими прозрачными, злыми, ненормально пронзительными глазами.
* * *
В «Хрустальном дворце» пахло так, как пахнет по утрам в любом баре: застоялым табачным дымом, пролитым пивом и дезинфекцией. Фортунато нашел Кристалис в темном углу, где женщина, из-за своей прозрачной кожи, была почти невидимой. Они с Бреннаном уселись за столик напротив нее.
– Значит, ты получил мое сообщение.
Ох уж этот ее нарочитый акцент выпускницы частной английской школы!
– Получил, – ответил Фортунато. – Только след уже простыл. Астроном сейчас уже может быть где угодно. Но я надеялся, что у тебя может оказаться для меня еще что-нибудь.
– Возможно.
– Тебе знаком придурок, который зовет себя «Несущий Гибель»?
– Да.