Эйнджел набросила на себя зеленое платье и уселась на кофейный столик, сбросив с него пустые банки из‑под пива.
– Что, черт возьми, происходит?
– Мисс Лопес, нам нужны эти парни, все трое. Чтобы выдвинуть обвинения нам нужны ваши показания. Без этого…
Уайт обхватил ладонями лоб и покачал головой.
– Черт с этим, что там у вас есть по убийству?
Уайт подался вперед:
– Что вы спросили, мисс Лопес?
– Откуда вам знать, что это они совершили убийство?
Некоторое время Уайт хранил молчание. Наконец он произнес:
– Его убили они.
– Откуда вы знаете?
Полицейский потер лоб.
– А знаю я это вот откуда: полмиллиона моро, проживающих в этом городе, верят в это.
– Во что?
Было видно, что Уайт не на шутку разозлился.
– Обвинив их в нападении, мы добьемся смертной казни. А в том, что они виноваты, сомневаться не приходится.
– В убийстве?
– У нас достаточно данных, чтобы дело рассматривалось в большом суде.
Впервые Эйнджел осознала, как мало нужно знать копам, чтобы дать делу ход.
– Негодяи, совершившие преступление, возможно, все еще разгуливают на свободе, а вы…
– Ублюдки, виновные в этом, находятся в наших руках. – Уайт смерил ее долгим взглядом. – А если вы хотите посмотреть, как те подонки, что собирались «избить, изнасиловать и засунуть вас в задницу», понесут наказание, не предпринимайте ничего, что может испортить наше дело.
– Какое дело? – спросила Эйнджел и прервала связь.
– Здорово! – прокричала она в потолок.
Уайт не только не развеял ее страхи и никак не успокоил ее, но еще и сказал, что все это не имеет значения. ПДСФ
Что это был за парень, черт бы его побрал?
Огромная пятнистая кошка, бразильский ягуар. Пока Эйнджел приближалась к видеокому, золотистые глаза с крошечными зрачками, не отрываясь, следили за ней. Большой кот сидел со скорбным выражением лица.
Большой кот сидел со скорбным выражением лица. Он старался не показывать зубы и не морщить рта. И только когда она заметила воротник священника, ей стало ясно, кто это был.
– Отец Коллор?
Догадаться об этом было нетрудно. В настоящий момент в Соединенных Штатах было всего три католических священника из числа не людей, возведенных в сан: Альварес де Коллор был единственным среди них представителем семейства кошачьих. Эйнджел чувствовала себя глупо оттого, что так долго соображала. Не далее чем сегодня, она видела его в утренней программе новостей.
– Эйнджелика Лопес?
Вот здорово! Это о Байроне, должно быть…
– Вы мисс Лопес?
– Да, да.
Эйнджел положила голову на видеоком. Пусть отец любуется ее зеленым платьем. Ей сейчас на все наплевать.
– Что?
– Мисс Лопес, простите меня за то, что вторгаюсь в ваше горе…
– Ближе к делу, святой отец.
Воцарилась длинная пауза.
– Мне требуется ваше разрешение на проведение похорон мистера Дорсета.
В комнате снова повисла тишина. Эйнджел оторвалась от крышки видеокома и взглянула на ягуара в одежде священника.
– Какого хрена?
Коллор с видимым усилием сделал вид, что не заметил непристойности.
– В глазах людей, которые сделали это, мы должны продемонстрировать единство и солидарность…
– Какого хрена?
– Будучи его невестой, вы являетесь единственной наследницей и в некотором смысле родственницей.
– Это что, не слишком удачная шутка?
– Прошу вас, давайте обсудим это спокойно…
Когда до Эйнджел стал доходить смысл слов, сказанных священником, у нее голова пошла кругом.
– Вы сделали заявление для прессы.
– Мисс Лопес…
Он стал проявлять признаки нетерпения. Глаза его следили с экрана за каждым движением Эйнджел, словно боялись что‑нибудь упустить. Было похоже, что такого поведения он совсем не ожидал, и ее реакция застала его врасплох.
– Еще до того, как вы… до того, как вы поговорили… – Эйнджел поймала себя на том, что ходит кругами возле кофейного столика, таская платье в руках.
Резко остановившись она посмотрела прямо в лицо отца Коллора.
– Вы хотите сделать из всего этого цирк?
– Ничего подобного.
Взгляд его метался из стороны в сторону. Теперь Эйнджел была совершенно уверена, что рядом с ним, невидимые ей, находятся другие люди, и он бросает на них отчаянные взгляды, словно желая оправдаться. Вид его как будто говорил: «Это не моя вина».
Эйнджел страшно захотелось что‑нибудь ударить. На глаза ей попалась пустая банка из‑под пива, и она изо всей силы опустила на нее кулак. Во все стороны разлетелись брызги пены, залив стол, стену и видеоком.
– Как вы узнали номер моего видеокома?
Ее имя не значится в справочниках. Видеоком зарегистрирован на имя Лей.
– Уверяю вас…
– Поищите дурочку в другом месте, святой отец.
Эйнджел прервала связь.
Как будто весь мир сговорился доконать ее. Кого, черт возьми, этот самоуверенный кот из себя возомнил? Байрон даже не был католиком…
Но тут ей на ум пришли слова священника.
«Невеста и единственная наследница?» Как, черт возьми, она вдруг стала невестой Байрона?
Зазвонил видеоком. Неожиданный приступ страха заставил ее ответить на звонок.
Надпись на экране свидетельствовала о том, что звонили от «Крейна и Де Гармо». Похоже, это была какая‑то ассоциация юристов‑пинков.
Так оно и оказалось на самом деле.
Ей звонил худощавый черноволосый человек, назвавшийся Полем Де Гармо, адвокатом Байрона и его душеприказчиком.