Баластер отдал бы свою правую руку, чтобы подробно узнать обо всем, что случилось на этой кровавой планете. Ведь именно там планы почти всемогущего Уинтона пошли вкривь и вкось и вместо исполнения всех желаний привели предшественника Вандовера к смерти. А может быть, Элибер уже не была способна к выполнению той функции, к которой её готовили так долго и тщательно? Во всяком случае он, Баластер, никогда не ощущал в ней скопления психических сил. Действительно… А ведь Уинтон твердил, что убийца, которого готовят для них, это настоящий талант, совсем непохожий на тех шарлатанов, которых коллекционировал Пепис в своем восточном крыле дворца, и к тому же талант крупный — удар этого убийцы может быть направлен прямо в сердце или в мозг и действует мгновенно и безотказно.
Видимо, прежде, чем начать какие-то действия, Баластеру надо как следует изучить всю информацию, имеющуюся в файлах Полиции Мира. А еще… ну конечно, ему могла бы здорово помочь ростовщица Сэди — ведь она не один раз давала девушке приют. Сэди обязательно согласится сотрудничать с ним — ведь она деловая женщина, поднаторевшая в искусстве компромиссов, этакий тростник, колеблемый, но не ломаемый ветром.
Вандовер достал из кармана чистый носовой платок и вытер вспотевший лоб. Ладно-ладно, будет ему нервничать! Чему быть, того не миновать. Если окажется, что девушка утратила свои психические способности, он успеет устранить ее.
Глава 7
Элибер заснула прямо в коридоре, у дверей операционной, в которой Джек Шторм обретал свою потерянную память. Какой-то тухлый запах, характерный для траков, их щелканья и скрипы, их страшная, почти материальная злоба наполняли помещение.
За дверями операционной слышались оживленные голоса. Элибер открыла глаза и потянулась в оккупированном ею мягком кресле. Что ж, ей удавалось сохранять бдительность и в других, более опасных, чем это, местах. Чего стоили, например, одни кишащие убийцами мальтенские трущобы! А Бития… А другие, мало кому ведомые планеты, на которых она ждала Джека, ждала и не могла дождаться, и такая черная, страшная, всепоглощающая тоска охватывала все её существо!
Врач в белом халате и высоком крахмальном колпаке выглянул в коридор из дверей подсобного помещения и, увидев Элибер, сказал:
— Передача записей с памятью закончилась. Через пару часов адаптации Джек Шторм сможет принимать посетителей.
Элибер вскочила с кресла и подбежала к доктору:
— Как он?
— Как вам сказать… — доктор кашлянул. — Нам пришлось к ленте с его памятью прицепить особый компьютерный вирус, который должен помочь адаптироваться. Ведь с тех пор, как Джек утратил свои воспоминания, прошло много лет!
— Я не поняла… — тревожно переспросила Элибер. — Так что вы сделали?
Врач оглянулся через плечо и посмотрел, что происходит в лаборатории за его спиной, потом глянул в глаза Элибер, и жесткая складка вокруг его волевого рта едва заметно дернулась:
— Нам пришлось добавить ему небольшую ориентационную программу.
— Да, да, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — посиневшими губами пробормотала Элибер. — А кто, черт побери, все это санкционировал?
— Пепис, — еле слышно ответил врач и вошел внутрь лаборатории. Дверь за ним бесшумно закрылась.
— Черт! — пробормотала растерянная Элибер и сжала руки в кулаки. Траки у дверей операционной вели себя как-то странно.
Траки у дверей операционной вели себя как-то странно. Когда-то Джек учил её читать выражения на этих лицах-масках, и все же она никогда не могла до конца справиться с этой наукой. Вот сейчас — они приказывали ей что-то? Или негодовали от того, что она нарушила какие-то правила?
— Не беспокойтесь, ребята, — махнула рукой Элибер и решила больше не обращать никакого внимания на жуков, гораздо больше её интересовало другое — что там опять натворил Пепис?
— Послушайте, — обратилась она к командиру траков, стоявшему чуть-чуть поодаль. — Я прошу сделать это для вашего же блага. Вы ведь знаете, что Джек Шторм не переносит траков, а через пару часов он выйдет из лаборатории. Так не лучше ли заменить охрану? — Элибер улыбнулась и вышла. Какое-то странное предчувствие шевельнулось у нее внутри. Что делать? Она должна была что-нибудь сделать. Элибер спустилась по розовой мраморной лестнице и прижалась лбом к резной раме круглого, как в трюмах корабля, застекленного цветными стеклами окна.
Чьи-то осторожные шаги раздались прямо у нее за спиной. Кто это? Элибер обернулась. Ах, вот в чем дело! Прямо рядом с ней стоял министр Его Величества Вандовер Баластер.
— Леди Элибер?
— Министр… — тихо отозвалась она, и вдруг её существо наполнилось необъяснимой, иррациональной радостью. Да, ей опять удалось как-то противостоять Вандоверу, пока Джек находился в руках врачей. А скоро её любимый будет вместе с нею. Будет ли… эта дополнительная программа, которую велел ввести в его мозг Пепис… что было заложено в ней?
Холодные глаза Вандовера сверкнули так, будто бы он мог прочитать все её мысли. Отчаянная радость, только что наполнившая ее, сразу же сменилась яростью. Но Элибер умела держать себя в руках и умела управлять своими чувствами.
— Я ждал вас, — сказал министр, — и был крайне удивлен, не обнаружив вас у дверей операционной. Врач сказал мне, что говорил с вами. Да, кстати, вы сегодня прекрасно выглядите.
— Благодарю вас, — сухо кивнула Элибер. — Когда я смогу увидеть Джека?
— Сейчас. Конечно, если вы готовы.
Она заколебалась. Слишком много мучительных мыслей заполняло её мозг. Они наплывали и теснили друг друга так, что Элибер не могла уследить за ними и никак не могла их рассортировать. Да, да, да, в конце-то концов Джек победил, но что это будет означать для нее… нет, для них обоих? И потом, почему он не вышел из операционной и не встретил ее?
— Я жду вас, леди! — мягко подтолкнул её Баластер.
— Да, да. — Элибер положила руку на розовые мраморные перила лестницы и стала медленно подниматься вверх. её длинный плащ шелестел за спиной что-то неуловимое и страшное. Она еле слышала этот шелест, и все-таки ей казалось, что это не плащ, а шелестящий злобой шепот министров Пеписа летит за её спиной.
— Что за зловещая примета! — растерянно подумала она и переступила порог операционной.
Джек сидел к ним спиной. Чистый белый свитер, надетый на клетчатую рубашку, только оттенял бледность его кожи. Он оглянулся на Элибер. Помощники главного врача считывали показания с медицинских мониторов. Тонкие разноцветные проводки все еще соединяли запястья Шторма с многочисленной медицинской аппаратурой.
— Я буду готов через час, как только медики убедятся в том, что мой сахар в крови пришел в норму, — обернувшись, сказал Джек.
— Договорились, — кивнул Баластер и приказал охране выйти в коридор.