О, рыцари в тяжелых доспехах обладали удивительной грацией! Стремительные и плавные, как лесные звери, в красоте движений они заметно превосходили обычных пехотинцев.
“Без оружия нет солдата”, — вспомнил Шторм так отчётливо и ясно, будто только вчера закончил обучение на тренировочных площадках императора. — Действительно, ворота открылись, и толпа совсем юных рыцарей в полном боевом вооружении, смеясь, двинулась к дверям ремонтных мастерских.
К Шторму подошел молодой солдат с капитанскими знаками отличия. Он снял блестящий синий шлем и с улыбкой взглянул на Джека:
— Я очень рад встрече, командир!
Шторм взглянул на молодого капитана и смутился — перед ним стояла новенькая и чистенькая копия его самого. Темно-синие глаза, пшеничные, откинутые назад волосы, открытый, прямой взгляд. Тонкие струйки пота стекали со лба рыцаря — кажется, к своим обязанностям тот относился очень добросовестно. Юноша протянул Джеку бронированную рукавицу. Шторм без колебания вложил в нее свою руку:
— Я тоже рад вас видеть, капитан!
За их спинами смертельно уставшие новобранцы тянулись к мастерским. Оружие — прежде всего! Только тогда, когда бронекостюмы будут почищены, заправлены и повешены на свои места на специальных вешалках, новобранцы смогут пойти в казармы и отдохнуть. Молодой солдат в ярко-зеленом бронекостюме крикнул:
— Роулинз!
— Потом, потом, — нетерпеливо махнул бронированной рукавицей капитан и снова посмотрел на Джека.
Ах, да, это и есть Роулинз! Когда-то они были хорошо знакомы. Более того, одно время Роулинз был личным адъютантом Шторма. Джек не мог вспомнить ничего. Его память была совсем рядом, но когда он пытался добраться до нее, она таяла от его внутреннего взгляда, как тают облака под лучами весеннего мальтенского солнышка. И все-таки какая-то сцена, явно связанная с другой планетой, мелькнула в памяти Джека: между рядами битийцев и траков пробирается Роулинз — его одежда запачкана кровью, но сам он цел и невредим, а рядом с ним, опираясь на его руку, медленно идет бедный Святой Калин. Больше Джек не смог ничего припомнить. Но он не терял надежд — когда-нибудь он обязательно вспомнит все, что происходило.
Роулинз отвел Джека в сторонку:
— Спасибо, командир, что согласились встретиться со мной. Я бы хотел переговорить с вами до того, как принимать решение.
— Хорошо, — кивнул Джек. — Я весь — внимание. Молодой человек нервно повертел в руках шлем от бронескафандра:
— Я бы хотел вместе с вами отправиться на поиски Святого Калина.
Джек удивился: к чему такая секретность? Может быть, Роулинз боялся, что Шторм откажет ему? А может быть, когда-то между ними пробежала черная кошка? Джек внимательно посмотрел на капитана. Что-то подсказывало ему, что этот молодой рыцарь был весьма уважаемым человеком.
— Если вы сможете уладить дела по службе и отправиться со мной, капитан, вы доставите мне большое удовольствие.
Радость полыхнула из синих глаз Роулинза:
— Вот об этом я и хотел попросить вас, сэр! — улыбнулся он.
— Это действительно так? — с интересом переспросил Джек.
Роулинз опустил глаза и опять стал вертеть в руках шлем:
— Может быть, вы и сомневаетесь во мне, сэр, — тихо сказал он. — Ведь многие говорят, что вместо того, чтобы подчиняться вам, я подчинялся Святому Калину…
“Пожалуй, то же самое мог бы сказать обо мне Пепис, — тут же подумал Джек.
— Но бывают ситуации, когда у солдат просто нет другого выбора”, — у Джека возникло ощущение того, что то, о чем только что сказал ему Роулинз, он знал и сам. Правдивость этой фразы пронзила его своей редкостной чистотой. Роулинз все еще говорил о чем-то.
— … командир Крок, — закончил он и посмотрел на Шторма.
Джек моргнул.
— Конечно, — сказал он после секундной паузы. — Я обязательно переговорю с ним. Роулинз отсалютовал:
— Спасибо, сэр. Я буду ждать ваших распоряжений!
Джек с интересом посмотрел на молодого человека, с львиной грацией бредущего к дверям мастерских. “Как же похож на меня этот Роулинз! — опять с невольным интересом подумал он. — Только бронекостюм — не белый, а темно-синий”.
Крок… У Шторма не было никакого желания встречаться с этим волосатым жирным милосцем. Джек сжал свою руку, почувствовав боль на месте мизинца. Роулинз, Крок, Святой Калин… воспоминания опять ускользали от него. И все же, кроме приказа Пеписа отыскать Его Святейшество, Джек и сам хотел во что бы то ни стало сделать то же самое. Джек опять посмотрел на молодых рыцарей в бронекостюмах, все еще сновавших вокруг по своим делам. А вот его костюм находится неизвестно где, к тому же он заражен милосским берсеркером, а значит, представляет для окружающих огромную опасность. Ходили слухи, что его старый бронекостюм остался у Святого Калина. Значит, и поэтому тоже Калина надо было найти как можно скорее. Джек вздохнул, еще раз огляделся по сторонам и решил вернуться в свое временное жилище.
* * *
Элибер нервничала. Сегодня Баластер попросил её зайти к нему. В принципе, она давно уже была к этому готова. Элибер закрепила на теле взрыватель и небольшой пакетик со взрывчаткой так, чтобы приборы охраны не могли их обнаружить, и стала одеваться. Это взрывное устройство состояло из двух небольших пакетиков, абсолютно безобидных по отдельности, но стоило только веществам, содержащимся в них, смешаться между собой, и все, находящееся на расстоянии пяти футов от них, превращалось в щепки и облака дыма. Вряд ли Вандовер когда-нибудь подумает, что все её тело обвито проводами, а значит, её план вполне может оказаться удачным.
Может быть, кому-то это и показалось бы странным, но самой Элибер такое решение вопроса принесло спокойную уверенность. Она застегнула пуговички атласного рубиново-красного платья и посмотрела в зеркало. Волосы падали на плечи густыми локонами, легкий румянец пробивался сквозь смуглую кожу щек… Если что, ей придется и себя взорвать вместе с этим отвратительным министром. И все же — она считала большой удачей уже то, что ей удалось раздобыть эти пакетики со взрывчаткой: императорский дворец был в осаде, и выбраться из него почти не было возможности. Элибер улыбнулась своему отражению и подошла к двери. Конечно, её очень беспокоил Джек, но он уже не мог помочь ей. Слезы сами собой навернулись на глаза. Джек… Джек никогда не простит ей того, что она задумала.
Глава 13
Калин с отвращением отодвинул от себя половинку тыквы, кое-как приготовленной на пару. Тыква была и миской и обедом одновременно. Нет, все-таки это есть было нельзя. В мягкой и сочной плоти тыквы шевелилось множество личинок и мух, и даже острое чувство голода не могло помочь Его Святейшеству побороть брезгливость. Такая еда время от времени появлялась в его одиночке. Может быть, это обилие личинок и мух было как-то связано с пищевыми пристрастиями ат-фарелов? Он не мог определить, заводилась ли эта гадость в плодах сама по себе, или её выращивали внутри тыквы искусственным способом? От такой кормежки его желудок значительно поубавился в размерах, и все-таки есть что дают он не мог.