К разряду архаики относил Майский и представления о этических принципах, которым полагалось следовать ученому. Когда он слышал что-нибудь по поводу моральной ответственности ученого за свои открытия, то с неизменной усмешкой отвечал:
-Господа, вы мыслите устаревшими категориями. В наше время ученый, даже если он очень того захочет, все равно не сможет создать нечто, способное уничтожит весь мир.
Каждый вечер Кийск исправно посещал собрания научно-исследовательской группы, пытаясь выяснить, чем именно занимаются подопечные Майского в Лабиринте. Ученые и техники смотрели на незваного гостя косо, но для того, чтобы попросить его удалиться, формальных причин не было. Впрочем, вскоре Кийск и сам убедился в том, что тратит время впустую. Стороннему слушателю почти невозможно понять, о чем идет речь, когда обсуждение проблемы ведется в кругу специалистов. Из-за обилия узкоспециальной терминологии Кийску порой казалось, что он слушает речи на незнакомом ему языке.
Но главное Кийск все же уяснил. Буквально в первые же часы работы исследователи Лабиринта столкнулись с пассивным, но при этом оказавшимся весьма эффективным сопротивлением изучаемого объекта. По этой причине Майский решил временно сосредоточить все работы на трех направлениях, которые представлялись ему наиболее перспективными: изучение физических параметров необычного материала, покрывающего все внутренние поверхности Лабиринты; исследование природы странного свечения, сопровождающего каждого, кто входил в Лабиринт; и необходимость разобраться в закономерностях изменения внутренней пространственной структуры Лабиринта, без чего невозможно было составить даже самую приблизительную карту.
Кийск успокаивал себя тем, что работы в Лабиринте продолжались вот уже пятый день, а никакой ответной реакции со стороны Лабиринта до сих пор не последовало. Быть может, это давало надежду на то, что и в дальнейшем ничего из ряда вон выходящего не произойдет? Во всяком случае, Кийску очень хотелось в это верить. А пока ему оставалось только внимательно наблюдать за тем, что происходило на станции и вокруг нее, стараясь не пропустить тот момент, когда начнут сбываться все самые дурные предчувствия и ожидания, и уже невозможно будет что либо исправить.
Услышав слева от себя негромкое деликатное покашливание, Кийск оторвался от созерцания каменистой пустыни.
В двух шагах от него стоял высокий черноволосый парень с лицом восточного типа. Серый камуфляж свидетельствовал о его принадлежности к ведомству полковника Гланта. И даже оружие при нем имелось, - пистолет в кобуре на поясе.
-Добрый день, - вежливо поздоровался парень. - Я вам не помешал?
-Я любуюсь этим пейзажем вот уже без малого неделю, -
Кийск взглядом указал на обступавшую станцию каменные завалы.
-Если вам это интересно, - Кийск сделал приглашающий жест рукой, - присоединяйтесь.
Отметив пару дней назад тот факт что, куда бы он не пошел, за ним неизменно следовал человек в форме, Кийск не стал даже выяснять, что за подозрения заставили полковника Гланта установить за ним негласное наблюдение. Любая попытка помешать Чейни Гланту играть в его любимую игру обернулась бы пустой тратой времени. Тем более, что наблюдение за подопечными полковника Гланта, - занятие само по себе отнюдь не безынтересное, - вносило все же какое-то разнообразие в совершенно бессмысленный по большей части отсчет часов, лениво тянущихся от заката до рассвета.
Ребята вели себя по-разному. Одни с предельной серьезностью относились к порученному им заданию и, словно тень, повсюду следовали за объектом наблюдения, как будто он и в самом деле мог куда-то исчезнуть.
Ребята вели себя по-разному. Одни с предельной серьезностью относились к порученному им заданию и, словно тень, повсюду следовали за объектом наблюдения, как будто он и в самом деле мог куда-то исчезнуть. Другие пытались делать вид, что Кийск их ни чуть не интересует и они просто по чистой случайности постоянно оказываются поблизости от него. Третьи, к которым, судя по всему, относился и парень, приставленный к Кийску сегодня, в столь глупой ситуации чувствовали себя откровенно неловко.
Поймав взгляд Кийска, парень улыбнулся немного смущенно.
-Меня зовут Усман Рахимбаев, 15-я рота, - представился он.
-Мы занимаемся вопросами безопасности.
-Иво Кийск, - Кийск приподнял руку и сделал жест, как будто снимал с головы шляпу, которой на самом деле не было. - Говорят, что я консультант, но в чем именно заключается моя работа, я до сих пор и сам не пойму.
-Может быть, вы созерцатель? - в темных глазах парня мелькнули лукавые искорки.
-Вполне возможно, - согласился с ним Кийск. - Во всяком случае, я с детства чувствовал в себе склонность к занятиям подобного рода.
Какое-то время они оба молчали, глядя в сторону мачты с флагом, вяло обвисшим по причине полного безветрия.
-А это правда, что вы открыли вход в Лабиринт? - спросил Усман.
-Не совсем так, - ответил Кийск. - Я входил в состав первой плановой экспедиции, работавшей на РХ-183. Но вход обнаружил не я.
-Но вы единственный из состава той экспедиции, кому удалось выжить?
-Тоже ошибочная информация. Нас было двое... Откуда вам все это известно? - поинтересовался Кийск.
-Ну... - парень замялся. - О вас много говорят...
-И что же еще обо мне говорят?
-Говорят, что потом вы принимали участие в ликвидации обосновавшейся на РХ-183 секты, практикующей человеческие жертвоприношения.
-Я был в группе, прилетевшей на РХ-183 с тем, чтобы выяснить, чем здесь занимается преподобный Кул со своей паствой. А уничтожил секту Кула сам Лабиринт.
Брови парня сошлись у переносице, отчего лицо его приобрело чрезвычайно серьезное выражение.
-Выходит, правду говорят, что Лабиринт представляет собой угрозу для людей?
Кийска только плечами пожал, - у него не было ответа на этот вопрос. Точно так же, как не было его и ни у кого другого.
-Я слышал, существует мнение, что Лабиринт это боевая машина, - сказал, не дождавшись ответа, Усман.
-Это не так, - покачал головой Кийск. - Лабиринт - это нечто гораздо более грандиозное и сложное, чем машина для уничтожения жизни. Пока нам известно о нем лишь то, что это устройство, которое, используя систему внепространственных переходов, связывает между собой все точки Вселенной. По собственному опыту я так же знаю, что Лабиринт способен изменять течение времени: замедлять его, ускорять или даже обращать вспять. Человек, исследующий Лабиринт, похож на муравья, ползущего по стене высотного здания и уверенного в том, что он способен составить целостное впечатление о данном объекте. Как я себе представляю, у Лабиринта отношение к человеку соответствующее. До тех пор, пока мы не мешаем его работе, он просто не замечает нас. Когда же мы начинаем слишком досаждать ему, он принимает ответные меры.
-Вы говорите о Лабиринте так, словно это живое существо, - заметил парень.
-Живое существо.