С чего бы? Сам же говоришь - у них все куплено.
-Так пусть и меня купят! - совершенно искренне удивился Венька его непониманию жизни. - Я ведь много не попрошу. Штучек этак тридцать - сорок.
-А если они тебя просто грохнут?
-Э-э нет, - засмеялся Венька, - меня так просто не возьмешь. Я не дурак, свою папочку с собой тащить не собираюсь. Схороню ее у надежного человечка да накажу ему, если со мной что-нибудь случится - тут же передать ее куда следует. Ну как, вступаешь?
-Нет, - мотнул головой Андрей, - я с ними ни в какие финансовые дела вступать не собираюсь. Они мне по-другому заплатить должны.
Венька окинул его снисходительным взглядом:
-Ну и дурак… - Он закрыл папку, засунул ее обратно в сумку и повернулся к Андрею с посуровевшим лицом: - Только уговор: о моих делах - молчок. А за это я тебе потом, когда все проверну, свою папочку отдам. Сам с ней по милициям бегай. Посмотрим, чего выбегаешь. Лады?
Андрей молча кивнул…
Венькина мать появилась у них дома через полторы недели после этой встречи. Андрей как раз ненадолго забежал домой, чтобы поспать перед дежурством. Едва он вошел в прихожую, как по ушам резанули сдавленные рыдания, доносившиеся из кухни.
-…Я уж и не знаю, что и думать…
-Андрей, это ты? - послышался с кухни голос матери. - Зайди к нам.
За кухонным столом сидела мать Веньки с красным носом и зареванными глазами и мяла в кулачке мокрый платочек.
-Андрей, это мама Вени Гриценко. Ну ты помнишь… Веня пропал неделю тому назад…
-Да-да, - мелко закивала головой мать Веньки, - неделю уже. Я уж всех обегала. Из его знакомых ребят - никто не знает. Только вроде как Веня говорил, что скоро заработает много денег. Я и к Тане ходила, это его девушка. Так и Таня говорит, что ничего не знает, только мне показалось, что она вроде как напугана очень…
Андрей медленно покачал головой:
-Я тоже ничего не знаю. Мы с ним виделись где-то недели полторы назад. Случайно встретились. В старом доме. Деда помянули, поговорили и разошлись.
-Да-да, мне Венечка рассказывал, - вновь закивала его мать, - я поэтому и пришла. А вдруг ты знаешь что-то? Я уж не знаю, что и делать. В милиции говорят - должен месяц пройти, прежде чем заявление примут…
На следующий день, сменившись с дежурства, Андрей отправился к следователю. Он рассказал ему все, что узнал от Веньки. Следователь слушал его, нейтрально отводя глаза. А когда Андрей закончил, поинтересовался:
-А папочки этой у вас не осталось?
-Да нет же. Я же говорю, он мне после обещал отдать…
Следователь кивнул и глубокомысленно задумался.
-Что мне вам сказать, гражданин… информацию вы принесли интересную, но подтверждений ей никаких. Так что тут скорее вам обвинение грозит - за клевету. И не думайте, это я не грожу и не пугаю, а просто констатирую факт. Потому как доказательств у вас никаких. Одни слова.
-Но это же просто! - вскинулся Андрей. - Достаточно проехать по адресам, по которым они людей переселили, и все станет ясно.
-Ездили, гражданин, ездили, - пояснил следователь, - не по всем, конечно, но по многим. И не выявили никаких правонарушений. Все переехавшие довольны предоставленным жильем и претензий к фирме не имеют.
-Да их просто запугали!
-И вы готовы это доказать? - усмехнулся следователь.
-Да их просто запугали!
-И вы готовы это доказать? - усмехнулся следователь. - Причем в тот момент, когда те, кого вы пытаетесь защищать, будут в голос утверждать, что они всем довольны и все, что вы говорите - это просто ваши фантазии?
-Ну… - Андрей запнулся, - вы же можете…
-Мы можем только то, что написано в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексе. А там написано, что если нет пострадавших и признаков преступления, то нет и самого преступления. А пострадавших - нет. И признаков преступления нам тоже обнаружить не удалось.
-А как же дед?
-А это совсем другое дело, - развел руками следователь, - и никаких железных, юридически выверенных, каковых в любом суде ни один адвокат оспорить не может, оснований соединить их в одно у меня нет. А твои или, скажем, мои умозаключения я использовать не могу. Потому что если я это сделаю, то любой мало-мальски грамотный адвокат не оставит от моих выводов камня на камне… Пойми, - начал он другим тоном, - вот, скажем, ты машину водишь?
-Можно сказать и так, - угрюмо усмехнулся Андрей, представив свою «машину».
-Что у тебя в цилиндрах горит? Бензовоздушная смесь, так ведь? А что, к примеру, будет, если у тебя в цилиндрах окажется самый что ни на есть лучший бензин, но почти без воздуха?
-Заглохну.
-Вот. - Следователь поднял палец. - Так что какая бы отличная у нас ни была милиция, без воздуха, то есть всемерного содействия граждан, ничего у нас не выйдет. А граждане боятся или не хотят. Мол, ничего не знаю - моя хата с краю. Вы милиция, вы и работайте. А как? Мы же не бандиты, которым никакой суд не указ и никакой адвокат не помеха. И сделать что-то мы можем, только если САМ гражданин озаботится соблюдением закона и восстановлением справедливости - время свое потратит, показания даст, да не откажется от них в суде, да не испугается, когда бандюки на него первый раз наедут. Потом-то мы можем охрану дать, потому как, опять же, основания появятся, а не просто умозаключения, а вот первый раз ему самому придется натиск выдержать. Вот тогда мы и победим.
-Если милиция хорошо работает, то и граждане… - начал Андрей.
-А мы что, в другой стране живем? - перебил следователь. - Что, если в стране ТАКОЕ творится, причем с одобрения с самого верха, у нас все в порядке будет? Ну ничего, - его глаза зло сверкнули, - они еще наплачутся. Они думают, если бабок нарубили и пару мордоворотов в охрану наняли, так теперь все - в безопасности? А вот хрен! Настанет день, и они еще заплачут горькими слезами… над своими могилами…
Уже прощаясь, Андрей не выдержал и спросил:
-А что там с дедовым делом?
Парень пожал плечами:
-Работаем, отрабатываем версии… - И по его тону Андрею стало ясно, что никакой надежды нет…
Еще через день рота должна была ехать на танкодром. Последнее время такие выезды стали очень нечастыми. Да что там говорить - почти совсем прекратились. Из механиков-водителей последнего призыва на танкодроме еще не был ни один. Как учить солдат в таких условиях, Андрей не представлял. Армия разваливалась, постепенно превращаясь из серьезной боевой силы в скопище насильно или от безысходности собранных людей, влачащих полунищенское существование. Честнее было бы оставить от дивизии батальон для охраны складов и парков, во всяком случае, пока не отправят технику на переплавку, а остальных отпустить на гражданку, честно сказав: «Живите как хотите, а на то дело, что вы выбрали как дело всей своей жизни, у ЭТОГО государства денег нет».