Навстречу путникам вышел румяный мужичок в синем армяке. Он весь взмок от жары, но смотрел весело и держался настоящим молодцом. В руках у него был инструмент непонятного назначения, в котором просматривались черты и топора, и лопаты одновременно.
-Здравствуй, добрый человек! - поклонился стрелок.
-Чьи вы? - спросил мужичок вместо приветствия. - Откуда путь держите?
Андрей назвался, не упомянув, впрочем, о цели своего путешествия. Кот демонстративно промолчал.
-Ну здрав будь, царский стрелок, - поклонился в свою очередь и мужичок, - а я Вершило, мельник тутошний. Может, надо чего?
-Переночевать бы, - попросил стрелок, - ночь близко.
-Близко, верно, - нахмурился почему-то мельник, - да разве ж то беда! Беды, они куда как поболе будут. Тут ведь…
Он не договорил и махнул рукой:
-Ладно, чего там. Переночевать пушу, а там уж не обессудьте, с утра пораньше отправляйтесь своей дорогой.
-А что такое? - насторожился Андрей. - Может, приключилось что? Ты скажи, за мной дело не постоит - в недобрый час и оборонить, и оградить могу.
-Нехорошо тут, - нехотя сказал Вершило.
Стрелок решил больше не приставать с расспросами и пошел вслед за мельником к его избе близ огромной сосны, непонятно как выросшей среди низкорослых рябин и березок. Цепная собака пару раз тявкнула для порядка и снова улеглась спать в тени собственной будки. Баян прижал уши и спрятался за спину стрелка.
-Ну заходи, Андрейка, - пригласил Вершило, - гостем будешь.
-Спасибо, - поблагодарил стрелок и вошел в дом. Было там прохладно и на удивление чисто, стол, стоящий посреди горницы, был покрыт белоснежной скатертью с вышитыми по углам красными петухами. На столе стоял пузатый медный самовар, начищенный до блеска, на окнах развевались от сквозняка полосатые занавески. На стенах висели связки сушеных грибов, лук в полотняных мешочках, возле двери на гвоздике был повешен цветастый полушалок.
-Хозяйка моя, - представил мельник, указывая рукой на лавку. Там приютилась женщина, которую стрелок сначала принял за ребенка - до того она была мала ростом.
-Забава, - назвалась мельничиха и покраснела. На вид ей было не больше девятнадцати-двадцати лет, но в длинной русой косе отчетливо проглядывала седина, а вокруг ясных серых глаз крохотными стрелочками нарисовались морщинки.
Андрей поклонился и сел на лавку подле хозяйки. Разговор не клеился - Вершило все больше отмалчивался и порывался убежать обратно на мельницу, а Забава теребила рукой косник, расшитый бисером, и смущалась без причины. Одному коту было все нипочем, он нашарил в углу крынку со сметаной, холодную, видно только что из погреба. Теперь Баян сидел и наворачивал сметану за обе щеки, свято уверенный в том, что его никто не видит.
-Пойду я, - не выдержал наконец мельник. Он вышел, хлопнув для чего-то дверью, видимо, приход гостей несколько подпортил его настроение. Забава совсем притихла, искоса поглядывая на Андрея и думая о чем-то своем.
-О чем грустишь, хозяюшка? - решился спросить стрелок. Мельничиха испуганно на него посмотрела и ничего не ответила. В наступившей тишине слышно было только, как громко чавкал совершенно счастливый Баян.
Стрелок встал и прошелся по горнице. На одной стене он обнаружил странную картину, изображавшую кровавое побоище, и несколько минут простоял, открыв рот. В самом деле, было на что посмотреть: неизвестный художник не поскупился на краски и так изобразил честной бой, что дух захватывало.
Лица, искаженные гримасами боли и отчаяния, молодецкий задор и свирепость - все удалось изобразить на редкость удачно. Андрей только языком прищелкнул:
-Эх, какой живописец-то знатный!
-Это батюшка мой рисовал, - неожиданно сказала Забава.
-Да ну? - удивился стрелок. - Он у тебя, видно, большой мастер.
-Да, - тихо сказала она и вдруг разрыдалась, да так горько, что Андрей не знал, что и подумать. Даже кот и тот оторвался от крынки и уставился на мельничиху. Сметаной был вымазан Баян по самые уши.
-Прости, не удержалась, моченьки моей нет, - пробормотала Забава, перестав наконец плакать, - как вспомню родимого батюшку - так вот к самому сердцу и подкатывает.
И она показала на груди, где именно у нее подкатывает. Кот неодобрительно хмыкнул и вернулся к прерванному занятию.
-Помер тятя-то? - спросил для поддержания разговора стрелок.
Забава кивнула и тут же зашлась в новом приступе плача.
-Помер, родимый! Да как помер! И сестра, и тетка - все перемерли! У, проклятущий!
-Кто проклятущий? - совсем испугался Андрей. - Про кого речь ведешь?
-Про него! - с ненавистью проговорила мельничиха, показывая на дверь, - Про него, идолища поганого!
-Про Вершилу? - так и ахнул Андрей, - И не стыдно тебе на мужа такое наговаривать? Правду говорят: у бабы волос долог, а ум короток.
-Про него, про него, зверя косматого! Всю деревню мою повыжег, повывел, повытоптал, живьем съел и в сыру землю закопал! И вас не пожалеет! Бегите, родимые, покуда целы!
-Погоди, - почесал за ухом стрелок, - я что-то не понял. Так сжег он твою деревню или затоптал? А коли людей съел, на кой их было в землю закапывать?
-Ой, не спрашивай, - махнула рукой мельничиха, - бегите от него, бегите!
-Эдак не годится, - рассудительно заявил кот, облизываясь, - куда же мы пойдем на ночь глядя?
-Верно, - согласился с ним Андрей, - идти нам некуда. А откуда уж смерть принимать - от мужика твоего али от всадника черного - не все ли равно? Мы остаемся.
-Да, - подтвердил Баян и деловито пошел обшаривать остальные углы.
Забава надулась и, ничего не говоря, залезла с ногами на печь да так и просидела там до самого вечера. Пришел Вершило, скинул сапоги и зычным голосом крикнул:
-Эй, жена! Сбирай на стол!
-Не буду, - отозвалась Забава и отвернулась к стенке.
Мельник только руками развел, ругнулся и начал сам рушить хлеб. Поставил на стол кувшин с молоком, достал из печи горшок с кашей; долго удивлялся, отчего на полу валяется пустая крынка.
-Жена! Ты, что ли, сметану всю съела?
-Вот еще, - хмуро фыркнула мельничиха с печи, - нужна мне твоя сметана!
-А кто ж тогда? - удивился Вершило и задумчиво посмотрел на стрелка.
Тот показал на кота.
-Он? - Мельник даже поежился. - Да тут же едва ли не полпуда было!
-Было, - согласно кивнул стрелок, - только это такой кот, что ему сколько ни дай - все мало.
-Во как, - уважительно проговорил мельник, - а на вид - кот как кот. Только толстый до крайности.
За столом сидели только Вершило со стрелком, Забава так и не слезла с печи, а кот так объелся сметаной, что не мог сдвинуться с места и только грустно смотрел жадными глазами.