-Да что творится? - жалобно спросила мамуля. - Деточка, ты смирительную рубашку где-то обронила, да?
Внезапно на первый план вылезла бабуля Виолетта. Растолкав всех локтями, она невозмутимо промаршировала мимо девицы в ночнушке к туалету, по пути бросив:
-Что, Сюнька, бросил тебя хахель-то? Обратно пришкандыбала? - и скрылась за дверью с надписью: «Не шуметь! Не мешать! При пожаре обеспечить туалетной бумагой!»
-Бо-oг мой! - От тетки-Розиного звучного контральто дверь чуть не снесло с петель. - Я сейчас упаду!!! Так это… это…. Сюнневе?!
Это Сюнневе?! Быть не может! Сюнневе пропала в начале шестидесятых, и ей тогда уже было около двадцати. Сейчас ей должно быть не менее шестидесяти! Где же ее так законсервировали?!
Ундина отлипла от Венеры и медленно развернулась к моим родственничкам.
-Ничего нэ понимаю! - жалобно произнесла она. - Ви кто? Где тетя Дара?
Вышло это у нее так драматично и пронзительно, что все, в том числе и бабуля, запереглядывались в поисках этой самой тети Дары. Наконец бабушка ощупала себя, убедилась, что она на месте, и призналась:
-Это я. Наверное.
-Ви? - поразилась ундина. - Это невозможно есть!
-Чувырла финская! - раздался глас из туалета. - Сколько раз тебе говорила - читай Достоевского! Простую фразу и то построить не можешь!!!
-Согласна, есть меня невозможно! - миролюбиво согласилась бабуля Дара, немножко придя в себя. - Ласточка, ты кто? Дочка Сюнневе?
Рыжие косы отрицательно взметнулись.
-Нэт-т. Я - Сюнневе.
-Ничего не понимаю! - простонала тетка Ида, хватаясь за и без того гудящую голову.
Сюнневе пытается разобраться
Я тоже ничего не понимала, но чувствовала что мне надо хорошенько подумать, чтобы во всем разобраться. Сразу вспомнилась мама. Она обычно гладила меня по голове и говорила: «Сюнни, стоп-кранчик, умоляю тебя, когда думаешь, не будь похожей на папу!»
Откуда столько незнакомых людей? И почему в прихожей стоит эта странная скульптурная группа? Она… она похожа на то, что стоит в парке. Как это называется? «Тракторист и доярка-ударница», кажется. Как они могли перетащить это в дом? И главное, когда? Я же вышла только на пять минут…
Или на десять? Я потерла виски. Что произошло? Последнее, что я помнила, - вопли маленькой Розочки из детской. «Колбаса - для-ань! Мамася, - голшок!!!» У девочки хороший аппетит, но чересчур нервный желудок. Веселая старушка с торчащими седыми кудряшками говорит, что она - тетя Дара. Правда, не очень уверенно. Здесь, кажется, все не совсем уверены в том, кто они и как их вообще зовут.
По-моему, здесь было примерно то, что папа называл посиделками. С утра собирались мужчины с соседних хуторов, часов до трех все здоровались, рассаживались вокруг стола. Мама пекла калекукко (оно готовится шесть часов, через четыре мама начинала читать над калекукко особые заклинания по-русски, которые здесь все часто произносят к месту и не к месту). Мужчины ждали калекукко, курили трубки, говорили о погоде: «Юсси, ветер будет, да-а?» - «Нэт». - «А-а».. После контрабандной водки все оживлялись, начинали активно общаться: «Юсси, ветер будет, да-а?» - «Нэ думаю». - «А-а, я тоже!» Наутро папочка с трудом вспоминал, как его зовут, выглядывал в окно и спрашивал маму: «Анта, ветер будет, да-а?»
Здесь было что-то похожее.
- «А-а, я тоже!» Наутро папочка с трудом вспоминал, как его зовут, выглядывал в окно и спрашивал маму: «Анта, ветер будет, да-а?»
Здесь было что-то похожее. Маленькая полненькая тетенька, старательно державшаяся за стену, кажется, позабыла все слова, кроме:
-Ничего не понимаю!
Ей вторила ухватившаяся за косяк изящная, но очень худая дама с пышной шевелюрой необычного синеватого оттенка (совсем как выходные пимы у папочки!):
-Что происходит?! Когда же из меня выйдет эта мерзкая текила?!
-Ро-oзa!! - застонала третья женщина, в халатике с мимозами и с кусочком колбасы в рыжих волосах. - Меня тошнит от твоего натурализма!
-Тебя тошнит от кальмаров! - старательно выговорила синеволосая. - Говорила тебе, они какие-то подозрительные, все в трупных пятнах…
-Это не пятна, это сорт такой! - Чернобыльский, что ли? - От хриплого смешка на кухне что-то упало, а странная сморщенная не то собака, не то свинья напустила лужу на коврик.
И началось! Я уже поняла, что попала не туда, и хотела тихо уйти, но дверь прочно заблокировала худенькая девушка, та самая, что открыла мне дверь. Она стояла, раскрыв рот и вцепившись рукой в дояркины пальцы. По-моему, она чему-та очень удивилась…
-Жу-упик! Ну не здесь!!!
-А где? В туалете баба Лета, дверь Мишка мослами прикрывает…
-Жулик! Фу! Мерзкое животное, тебе не стыдно?
Бедная собака заметалась по узкому коридору, не зная, как скрыть следы своего преступления. Наконец она явственно побагровела и прикрыла лужу собственным задом.
-Убирать кто будет? Пушкин?!
-Не кощунствуй!
-Постойте, сейчас это не важно!..
-Это сейчас не важно, а через полчаса вонять начнет и будет ой как важной
-А ты не нюхай!
-У меня аллергия на собачью мочу!
-Откуда? Ты ж никого, кроме вороны, не держала!
-Зато моя ворона держала всю местную помойку!
-МОЛЧАТЬ! Розка, - марш в комнату! Иоанна, - дай мне тряпку! Ираида, - брось стену, не то уронишь! Летка, если через пять секунд не вылезешь из туалета, я тебя там замурую! Нюша, Хрюша, Миша, - принесите вашей тетке Розе дезодорант, иначе от ее воплей мы сойдем с ума, а дом рухнет! Жупик, - подумай о своем поведении! А ты, деточка, кем бы ты ни была, иди в гостиную, поешь чего-нибудь, пока мы не решим, что с тобой делать!
Из туалета слышалось бодрое:
-Капуста и огурец в желудке не жилец! Ты его в роток, а он… уже возле порток!!!
Машинально, подчиняясь властному окрику, я побрела в гостиную. То есть в ту комнату, что еще… десять минут назад?.. была зародышем гостиной с проломами в стенах.
Проломов больше не было. И мебели прибавилось… И обои новые - в вербочку. И какие-то странные предметы повсюду. Вот это что за здоровенный кусок мрамора на подставке? «Кусок колонны. Сперто Розкой из Парфенона». Расписные тарелочки на стенах. Толстый амурчик с диким целлюлитом на ляжках оседлал настольную лампу. Причинное место амурчику стыдливо прикрывала кружевная салфетка.
Посреди комнаты стоял длинный стол, заваленный едой и различными магическими предметами. Хрустальный шар и миска с винегретом, разноцветные свечи, видимо за неимением нормального подсвечника, торчали из самых неожиданных его заменителей: взбитых сливок, крынки со сметаной, тарелки с тертым хреном… Из опрокинутой, оббитой и поцарапанной эмалированной кастрюли на скатерть пролилось какое-то варево, по запаху, и консистенции похожее на зелье, наводящее дурные чары.