-Горгона? - переспросил Язон.
-Отойдите, не стойте на дороге, - из выходных ворот выкатилась очередная волна удовлетворенных просителей и, обтекая собеседников с обеих сторон, покатилась дальше.
-Ну, может, и Горгона… Не запомнил я, чья она. А кто такой, этот Горгон?
-А что случилось? - встревожился стеллиандр. - Она похитила твоего друга?
-Нет. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы да. Я хоть бы знал, где его искать…
-Что ты, что ты!.. Не говори так! Ты сам не знаешь, что сказал! - испуганно замахал руками царевич. - Если бы Медуза Горгона похитила бы его - ему бы уже ничего не помогло! Ты знаешь, кто такая эта Медуза?
-Так поэтому я тебя и спрашиваю! - не выдержал Волк.
-А, ну да… Медуза Горгона - отвратительное, мерзкое чудовище. У нее медное тело, железные крылья, а вместо волос на голове - ядовитые змеи! Один ее взгляд превращает все живое в камень! Их три сестры - три Горгоны. Старшая - Голотурия, средняя - Актиния, и Медуза - младшая сестра. Старшие сестры бессмертные, смертная одна Медуза.
-Ну, и что? - недоуменно нахмурился Волк. - Зачем сифии медузина голова?
-Да как ты не поймешь! - воскликнул Язон. - Это же так просто! Голова Горгоны - мечта любого! С такой вещью ты становишься непобедимым - ведь, говорят, и мертвая голова Горгоны сохраняет все свойства живой, а это значит, что все твои враги превратятся в камень, не успев и глазом моргнуть!
-И это обнадеживает, - кисло поджал губы Волк. - Значит, я принесу эту башку сюда только для того, чтобы одни стеллиандры превращали в камень других… Ну, что ж… Если ты говоришь, что предсказания этих ваших сифий действительно верны, и что без этого мне приятеля моего не сыскать…
-Абсолютно верны!.. - горячо подтвердил Язон.
-Тогда подскажи мне, пожалуйста, где мне эту Медузу найти, - подытожил Серый, погладив нежно рукоять нового меча.
-Не знаю, - коротко ответил тот.
-А кто знает? - терпеливо вздохнул Волк.
-Грайи.
-Кто-о?
-Грайи. Горгоньи тетки. Говорят, они живут на самой высокой вершине Северных гор. И туда редко кто добирался. А обратно - еще реже.
«Слишком много „говорят“ во всем этом», - угрюмо подумал Волк, но, опасаясь новой лекции о том, как верны все предсказания, точны все слухи и аккуратны все сплетни, вслух спросил:
-Северные горы - где это?
-На севере, - пояснил Язон, но увидев выражение лица собеседника, поспешил добавить: - Днях в пяти отсюда, если идти пешком. От Северных ворот Ванадия в ту сторону идет дорога, но потом сворачивает. Туда дороги нет.
-Ну, на «нет» и суда нет, - хлопнул по плечу стеллиандра Волк. - Спасибо за совет. Желаю успеха в твоем походе, а мне тоже пора.
-Как, ты уже пошел? А разве мы не посидим в харчевне, не…
-Пропустите, не загораживайте… - выплеснулась из выходных ворот еще одна волна искателей предсказаний.
-Нет. Не обессудь, Язон - тороплюсь я. Раньше сядешь - раньше выйдешь! Счастливо! - и, махнув на прощанье рукой, Серый скрылся за поворотом.
-А как же… - в беспомощном недоумении протянул ему вслед руки юноша.
-Нет. Не обессудь, Язон - тороплюсь я. Раньше сядешь - раньше выйдешь! Счастливо! - и, махнув на прощанье рукой, Серый скрылся за поворотом.
-А как же… - в беспомощном недоумении протянул ему вслед руки юноша. - Я же думал, что мы вместе пойдем…
-Извините, но с вами вместе пойду я, - раздался у него за спиной незнакомый голос.
-Кто ты? - с недоумением оглядел Язон незнакомца с ног до головы.
-Это царевич Ион, - рядом с первым неизвестным появился второй.
«Какие педилы…» - усмехнулся про себя Язон.
-Мне сифия сказала идти с первым встречным, - набычив голову и глядя исподлобья, не терпящим возражения тоном заявил царевич Ион. - Это - мое предсказание, как найти потерянного друга, и я буду за вами ходить, чего бы это мне не стоило.
* * *
Когда вечером Волк дохромал до своего тайника, ковер исчез.
Не веря своим глазам, Серый переворошил все кусты, заглянул под все ветки, камни и чуть ли не под все травинки, потом вышел обратно на дорогу, чтобы проверить, не ошибся ли он местом, хотя и без того знал, что не ошибся, что ветки, набросанные им поверх Масдая, раскиданы во все стороны, и что ковер бесследно пропал.
Бросив на траву мешок с котелком, ложкой, овощами и солью, которыми он по пути затарился во встречных лавках - базар так поздно уже не работал - он устало опустился на землю и стал развязывать злосчастные сандалии, выменянные им, видно, в недобрый час. Под ремешками уже виднелись красные потертости и кровавые пузыри мозолей.
«Зато не жарко,» - слабо попробовал он найти ложку меда в бочке дегтя, но подобное утешение звучало неубедительно даже для него. Или в первую очередь для него.
«Эх, ножки мои ножки, ножки-хорошки, и за что же это вас так… Ведь правду говорят - дурная голова ногам покоя не дает… Сапоги менять голова додумалась, а досталось ногам… Нет в жизни справедливости. А интересно, подорожник у них тут растет? Надо посмотреть. А потом из плаща портянки нарежу. Вот и пригодился такой тонкий - а я еще брать не хотел - а так бы тоже сперли, как и ковер… Раз сперли - значит, скорее всего, горожанин какой-нибудь. Раз ворует - значит бедный. Был бы богатый - прислугу бы послал. Раз бедный - значит продавать понесет. Раз продавать - значит самому богатому, потому, что таких диковин у них тут, видать, не водится - вон, эти двое - Ирак с царем, как там его… неважно… как увидели Масдая - так все изохались. А раз диковина - значит, хорошую цену за него получить можно. Значит, богатею понесет… Ладно, ладно… А подорожника тут у них нет… Очень жалко. Придется так наматывать. А ведь ноги-то у меня не казенные. Ну, перекупщик - берегись. На натертых ногах теперь тебя еще искать сколько… И чем дольше - тем берегись.»
Закончив переобувание, Волк потянулся не глядя за мешком с утварью и замер - пальцы его натолкнулись на гладкое холодное чешуйчатое что-то.
-Ах, ты дармоед! - с несправедливым упреком повернулся он к Меке. - Я тебе доверил, охранять оставил - а ты!.. Опять за бабочками гонялся! Стрекозел!
Химерик (ибо это был именно он) виновато понурил белобрысую голову с подросшими явно за эти несколько дней рожками и попытался поджать хвост.
-Эх, ты… Холера… Химера…
-М-ме…
-Вот тебе и «ме»… - со вздохом поднялся он, подхватив мешок.