Более мелких кораблей эскадра адмирала не имела, слишком уж они уязвимы в предстоящей схватке.
– Выходим на линию, выходим на линию! – повторял Винсент, наблюдая за скоростью разворота артиллерийских бастионов. Разворачивались они довольно быстро, и Силаев даже подумал, что они могут и не успеть…
Корабли отчаянно защищались дымовой завесой поляризованного газа, оставляя ее позади себя невероятно огромным хвостом. Каждые полминуты шашки отстреливались далеко в сторону, чтобы создать своеобразный газовый диск, который наполнялся буями ложных мишеней и активных электронных помех.
Защита ставилась от артиллерийских бастионов, которые после приказа магистра стали еще быстрее поворачивать многочисленные стволы пушек в сторону людей, но все же недостаточно быстро. К тому же прицелиться сквозь такой слой дыма, который, помимо всего прочего, заполнялся ложными мишенями и буями активных электронных помех, просто нереально. Так что первые залпы ушли, что называется, в молоко.
А еще через какое-то время грозные бастионы и вовсе замолкли, ибо эскадра «вышла на линию» – линию между эскадрой, дежурившей у планеты, и артиллерийскими бастионами, и снаряды, расстреливаемые этими фортами по противнику, могли запросто уничтожить корабли Альянса, пройдя мимо кораблей эскадры Силаева.
Тем временем контр-адмирал, дав еще несколько указаний на более точную перестройку нескольким кораблям, принялся наблюдать за действиями противника. А те, конечно же, не сидели, сложа руки, и готовились защищать стратегически важный объект от проникших варваров.
Корабли Альянса пришли в движение. Они спешили к будущему месту схватки, ибо понимали, что перехватить варваров уже не успевают. Готовились к стрельбе и артиллерийские бастионы, находящиеся на флангах. Стрелять прицельно они не имели возможности: уж больно велико расстояние и скорость движения эскадры, но и не воспользоваться таким шансом они не могли.
– Артиллерийские бастионы дали заградительный залп… – сказал оператор шепотом, но его все услышали. – Время подлета три минуты сорок секунд…
Сразу четыре группировки бастионов с разных концов системы, взяв опережение и просчитав все возможные режимы хода противника, открыли ураганную перекрестную стрельбу из лазерных и электромагнитных пушек.
– Проскочим? – слабым голосом спросил агент Чемберлен.
– А хрен его знает… – апатично ответил Винсент Силаев, пожав плечами. – Должны.
– Может, тогда затормозим и пропустим снаряды перед собой?
– Не успеем… у нас слишком большая скорость, и если затормозим сейчас, то мы просто войдем в зону интенсивного обстрела с минимальной скоростью и нас изрешетят, словно неподвижные мишени в тире… А если все же и пропустим снаряды первых залпов перед собой, то станем практически неподвижными, ну и сами понимаете… тогда попасть в нас будет в сотни раз легче, чем сейчас, когда мы мчимся на полном ходу.
– Свернуть?… – уже без особой надежды поинтересовался полковник КЕК.
– Тот же результат, слишком большая инерция движения. На таких скоростях нас разломит от внутренних перегрузок.
– Но что же делать?!
– Ждать… и надеяться на лучшее.
Но чем меньше оставалось времени, тем быстрее уходила апатия, сменяясь возбуждением. Вот впереди уже показались светлые перекрещивающиеся линии росчерков электромагнитных болванок, а со всех сторон все приближаясь, мелькали яркие вспышки.
– Что это? – зачарованно спросил агент.
Картина не была лишена своеобразного очарования. Смертельно опасной красоты…
– Снаряды сталкиваются с блуждающими метеоритами и взрываются… но нам это не поможет, – не глядя, ответил Винсент.
– Слишком незначителен процент потери…
Еще немного, и корабли вошли в зону этого своеобразного метеоритного дождя, шедшего сразу отовсюду.
Болванки, преодолев полсистемы с невероятной скоростью, уменьшились в размерах в десять раз, теряя массу из-за трения о внутрисистемную пыль и газы. Очень много снарядов из-за этого сошли с дистанции, существенно отклонившись с трассы из-за пылевых сгустков, и просто взрывались, ударяясь о метеориты, но и тех, которые дошли до цели в своих уменьшенных размерах, хватало с лихвой.
Весь персонал командного центра буквально орал в полный голос вместе с командным составом. Оно и понятно: вокруг них в опасной близости метались молнии снарядов и лазерных лучей, хотя и потерявших большую часть своей энергии, но продолжая оставаться опасными.
Удар. Старкрейсер содрогнулся, мигнул свет, и штурманы засуетились, выравнивая сбившуюся на сотые доли градусов траекторию движения корабля, которую если не исправить, то отклонение быстро перерастет в катастрофу. Корабль пойдет юзом с сильным дифферентом, который в считанные секунды просто разорвет судно на части, предварительно размазав экипаж по переборкам, словно паштет по корке хлеба, сильнейшей перегрузкой.
С одним кораблем именно это и случилось. Агент Чемберлен видел, как это произошло по бортовому иллюминатору. Движение эскадры было очень быстрым, но он успел заметить, как корабль резко развернуло. Воображение дорисовало картину: судно разломилось пополам и по всей поверхности пузырями пошли взрывы, разрушая переборки и внешний корпус, а взрыв реактора довершил разрушение и без того превратившихся в хлам конструкций.
– Мы проскочили! – закричал оператор.
И действительно, впереди практически исчезли светлые линии.
– Потери?!
– Секунду, сэр… Три крейсера и линкор погибли… еще у семи кораблей серьезные повреждения… У нас разгерметизация сорок шестого, сорок седьмого, сорок восьмого отсека… – Понимая, что перечисление займет слишком много времени, оператор констатировал: – Собственно говоря, снаряд пробил нас насквозь. Плюс сильные пожары во всех сопредельных отсеках.
– Что ж, мы легко отделались…
– О чем это вы? Разрушения и жертвы просто ужасны!
– Войди снаряд на сто метров дальше к корме или ближе к носу, и он пробил бы нам топливные отсеки или задел реактор… – пояснил адмирал. – Так что все относительно.
– Понятно, – содрогнувшись, кивнул полковник Чемберлен.
Он живо представил себе, что случилось бы с кораблем в этом случае – один большой ослепительный огненный шар. Никто ничего бы не почувствовал.
– Но это еще не все…
– Что?
– Я бы сказал, что мы преодолели самый простой участок пути. Теперь нас ждет лобовая атака…
Винсент увидел смертельно побледневшего комитетчика.