За конно-егерским полком я уже послал, они не подведут.
-Шигорин-то? - поднял бровь Севастиан. - Этот нос по ветру держит, кабы верил твёрдо, первым здесь оказался бы. А раз нету его…
-Будут! - резко перебил брата-василевса Арсений Кронидович. - Есть там кому и без Шигорина привести.
-Ну, пускай. Конные егеря, а ещё кто? - мрачно бросил василевс. - Где кавалергарды, карабинеры где?
-Лейб-гвардии егерский полк весь в наличии, ваше величество, - вытянулся Арсений Кронидович. По лицу его властительного брата скользнула слабая улыбка:
-Потому что его привёл ты. То я век помнить буду, коль день сегодняшний переживём…
Василевс осёкся. Раздвигая растерянную толпу поджарым серым конём, к крыльцу подъехал статный, чуть горбоносый человек с совершенно белой головой, но чёрными, без малейших признаков седины, бровями и в мундире генерал-фельдмаршала со всеми орденами и регалиями. Орденов оказалось так много, что под ними почти исчезало золотое парадное шитьё. Скромная, старого образца шпага, лихо сдвинутая генеральская шляпа с кокардой и плюмажем, какую надевают только в самые торжественные случаи и никогда в бой; длинные курчавые бакенбарды. Светлейший князь Пётр Иванович Арцаков; генерал-фельдмаршал, про которого остряки говорили, что самым удивительным в его невероятной жизни было то, что он дожил до шестидесяти лет.
-Ваше василеосское величество, - седой воин спокойно отдал честь, - полки гарнизона Анассеопольского присягают вашему величеству, являя…
-Присягать присягают, а на площадь не спешат, - язвительно бросил Севастиан Кронидович. - Сколько привели батальонов, князь?
-Весь Фузилёрный лейб-гвардии полк, ваше величество, - по-прежнему спокойно доложил полководец. - Конногвардейский полк маршем двигается, а вон и молодой граф Тауберт с конно-егерями!
Из узкого горла улицы в строгом порядке выезжали четвёрки всадников. Тёмно-зелёные мундиры, короткие карабины - Китежградский конно-егерский полк вливался на площадь.
-Тауберт, - криво усмехнулся василевс. - Где ж командир полка, князь Шигорин?
-Сколь мне известно, ваше величество, - болен он со вчерашнего дня, - осторожно проговорил Арцаков.
-Болен он… - ядовито передразнил князя молодой василевс. - Знаем мы эти болезни… Многих командиров, смотрю, они нынче поразили.
-Поразили иль не поразили, государь и брат мой, нам надлежит действовать решительно. - Арсений Кронидович, как мог, старался побороть апатию и сплин василевса. - У нас уже три полка, четыре орудия…
Вместо ответа Севастиан бросил взгляд на площадь. Мятежные каре по-прежнему безмолвствовали. Стояли, как умеет стоять русский солдат, - угрюмо и непоколебимо.
-Полки явились, ваше величество, однако многие ненадёжны, особенно офицеры, - прошелестел невысокий человечек в серой шинели без эполет и в низко надвинутой фуражке. - Володимерский полк, Угреньский - все медлят. Да и среди выступивших у бунтовщиков немало симпатизантов, как у тех же китежградцев. Куда ещё штыки повернут… Дерзну вновь предложить вашему василеосскому величеству отъезд в Хотчину для сбора всех поистине верных войск.
-Чернь собирается, ваше величество, - растерянно прогудел ещё один сановник, обладатель нижайшего баса и протодиаконского пуза. - За нашими спинами, ваше величество… Как ещё дело-то обернётся… Могут и того, к мятежу пристать… И тогда… в кольце мы, деваться некуда…
-Мой народ… моя гвардия… - Севастиан Кронидович закрыл лицо руками.
- Полноте, Стефан Агамемнонович, да и стоит ли за корону браться при таковой-то ненависти всеобщей? Батюшку… Кронида Антоновича, отца нашего, все любили, он Буонапарте сокрушил, а мы…
-Государь, - вклинился в молчание, как в стык меж неприятельскими полками, князь Арцаков, - коль будет на то воля ваша, поговорю я с мятежниками. Это ведь гвардия, я с ней три войны прошёл, половину нижних чинов в лицо знаю. И они меня знают. Солдат ведь каков? Их благородие велят - значит, надо идти. Приказ есть приказ. Да и благородия сами… Нахватались дури всякой по Европам, а душа за Отечество болит. Одумаются они, не может быть такого, чтоб не одумались!
Великий князь Арсений яростно закивал. Севастиан Кронидович лишь безвольно повёл кистью.
-Пробовали уже, князь. Митрополит пробовал, прогнали. Пастыря, старика, только что не в тычки… Князь Пётр Иванович, вы доблестно служили родителю моему, Россия пред вами в долгу неоплатном, никакими орденами да пожалованиями не отдать. Дурная награда - вас отправлять на почти верную смерть…
-Ваше величество слишком… осторожны. - Князь неожиданно светло и молодо усмехнулся. - Свои стоят, русские. Стоят, не атакуют, ружья у всех «к ноге» взяты. Какая ж тут «верная смерть»? Ещё никто не стрелял, а Бог даст, и не будет!
-Ваше величество, брат мой, - негромко начал Арсений Кронидович, - князя Петра Ивановича бунтовщики под пулями видели. В огонь за ним шли, кому ж, как не ему, уговорить с толку сбитых?
-А надо ли? - Лицо василевса белизной и неподвижностью напоминало трагическую маску с фасада Екатерининского театра. - Видит Бог, господа, я не желал этой власти. Я на коленях умолял моего великого родителя переложить сей груз на более подходящие для того плечи. Я же со счастием и радостию исполнял бы свой долг на более подходящем моим способностям месте…
Голос государя становился всё тише, пока не умолк совсем. Наступила тишина; никто не дерзал заговорить.
-Ваше высочество, Арсений Кронидович, - тихо спросил Арцаков, - что те сказали гвардии? Знаете ли?
Великий князь поморщился, будто от зубной боли, и так же вполголоса ответил:
-Кричат о каком-то завещании батюшки покойного. Якобы в нём воля и земля даровые всем обещаны были… Конституция, опять же…
Арцаков сощурился, лицо его отяжелело:
-Решились-таки. Земля и воля - это вчерашнему пахарю понятно. И дороги у них назад теперь нет. Гвардию один только раз обмануть можно.
Как из-под земли появился, щёгольски осадив коня, красивый, с поистине львиной гривой иссиня-чёрных волос полковник в гусарском ментике. Молодой князь Леонтий Аппианович Шаховской.
-Ваше величество, - он лихо вскинул ладонь к киверу, - всё готово! Дорога свободна, конвой лейб-гвардии гусарского полка и Капказского горского эскадрона готов сопроводить василеосское семейство в Хотчину.
Севастиан Кронидович вяло махнул рукой.
-Зачем всё это? - всё так же монотонно и еле слышно спросил он. - Неужели я пролью кровь своих же солдат? Им нужны земля и воля? Им нужна конституция? Что ж, пусть будет по их…
-Нет! - выкрикнул Арсений Кронидович, сжав кулаки и надвинувшись на Севастиана. - Нет… - Он опомнился почти тотчас, отшагнув обратно. - Уступить сейчас - погубить всё. Погубить державу! Почуяв силу свою и нашу слабость, смутьяны не остановятся, пока…
-Пока что? - безжизненно осведомился василевс.