Ш. — Ну дай хоть набросок, если уж не можешь описать, чтобы, зная, пусть в общих чертах, с кем мне придется иметь дело, я лучше наполнил свою
душу образом, которому собираюсь принести жертву.
М. де С.— А. — Ну что ж, друг мой, у нее каштановые волосы, и их едва можно захватить рукой, они длиной ниже талии; ослепительно белая кожа, нос
с небольшой горбинкой, эбеново-черные пламенные глаза!.. О, друг мой, перед такими глазами не устоишь... Ты не можешь себе представить, на какие
только глупости они заставили меня идти... Если б ты видел прекрасные ресницы, осеняющие их... Милые веки, их прикрывающие!.. У нее маленький
ротик, великолепные зубы, и все это такой свежести!.. Одна из ее прелестей — элегантная осанка, то, как ее красивая головка прикреплена к
плечам, тот гордый вид, с которым она поворачивает ее... Евгения для своих лет высока ростом; ей мало дать семнадцать; ее фигура — образец
элегантности и изящества, грудь прелестна... Нет ничего лучше двух ее чудесных сосков!.. Они едва наполняют руку, но так нежны... Свежи...
Белы!.. Я раз двадцать теряла голову, пока целовала их! Если б ты видел, как она оживлялась под моими ласками... Как ее большие глаза выражали
состояние души!.. Мой друг, я не знаю, каково все остальное. Ах! Но если судить по тому, что я знаю, на самом Олимпе никогда не было ничего
подобного... Однако, я слышу, это она... Оставь нас; выйди через сад, чтобы не встретить ее, и приходи точно к назначенному часу.
Ш. — Нарисованный тобой портрет будет тебе порукою в моей точности. О, небо! Уйти... Покинуть тебя, когда я в таком состоянии!.. Прощай... Один
поцелуй... Один единственный поцелуй, сестрица, пусть хоть он на время меня удовлетворит. (Она целует его, касаясь через одежду его члена, и
молодой человек поспешно выходит. )
ДИАЛОГ ВТОРОЙ Мадам де Сент-Анж, Евгения
М. де С. — А. — Ах! Здравствуй, моя красавица; я ждала тебя с таким нетерпением, что ты должна о нем догадаться, если читаешь в моем сердце.
Евгения — О, моя милая, я думала уже, что никогда не уеду, так торопилась в твои объятия; за час до отъезда я вдруг испугалась, что все
изменится; мать была совершенно против этой чудесной поездки; она заявила, что молодой девушке моего возраста неприлично ехать одной; однако
отец так измучил ее позавчера, что одного его взгляда хватило, чтобы вновь повергнуть госпожу де Мистиваль в прах; ей пришлось согласиться с
тем, что мне позволил отец, и я умчалась. Мне дали два дня; послезавтра ты должна дать мне карету и одну из твоих женщин, чтобы я смогла
вернуться.
М. де С. — А. — Как краток этот срок, мой ангел! В такое малое время я едва успею выразить тебе все те чувства, что ты мне внушаешь... А ведь
нам есть о чем поговорить; ты не догадываешься, что именно во время нашей теперешней встречи я должна посвятить тебя в самые глубокие таинства
Венеры? Хватит ли нам двух дней?
Евгения — Ах! Пока я не узнаю все, я не уеду... Я приехала, чтобы узнать многое, и останусь здесь до тех пор, пока не узнаю.
М. де С.— А. (целуя ее) — О! Любовь моя, сколько мы всего должны сделать и сказать друг другу! А кстати, не хочешь ли пообедать, моя королева?
Возможно, урок затянется.
Евгения — Я, друг мой, ничего не хочу кроме как слушать тебя; мы пообедали в одном лье отсюда; и теперь я вполне могу потерпеть часов до восьми.
М. де С.— А. — Ну что ж, тогда пойдем в мой будуар, там нам будет удобнее; я уже предупредила слуг, будь уверена, там нам никто не помешает.
М. де С.— А. — Ну что ж, тогда пойдем в мой будуар, там нам будет удобнее; я уже предупредила слуг, будь уверена, там нам никто не помешает.
(Обнявшись, уходят туда. )
ДИАЛОГ ТРЕТИЙ Сцена происходит в прелестном будуаре.
Госпожа де Сент-Анье, Евгения, Долмансе
Е. (очень удивлена, увидев в кабинете мужчину, которого не ожидала) О, боже! Милый друг, это предательство!
С. — А (так же удивленно) — Какой случай привел вас сюда, сударь. Вы, мне кажется, должны были приехать только в четыре часа?
Долмансе — Все мы вечно как можно более торопим счастливый миг увидеться с вами, сударыня; я встретил вашего брата; он счел, что мое присутствие
необходимо на уроках, которые вы должны преподать мадемаузель; Он знал, что здесь откроется лицей и начнутся лекции; он тайно привел меня сюда,
не считая, что вы его за это осудите, а сам, зная, что его демонстрации будут необходимы лишь по истечении теоритических рассуждений, появится
позже.
С. — А — Поистине, Долмансе, что за шутки...
Е. — Однако, меня они не обманули, друг мой; ты это все сама подстроила... Нужно было хоть посоветоваться со мной... Мне теперь так стыдно, что,
без сомнения, этот стыд поменяет все наши планы.
С. — А — Должна тебя заверить, Евгения, идея такого сюрприза принадлежит исключительно моему брату; но пусть это тебя не пугает: Долмансе,
которого я знаю за человека весьма любезного, обладает как раз тем уровнем философии, что нужен нам для твоего воспитания, и может быть лишь
полезен в наших планах; что же касается его сдержанности, то я могу поручиться за него, как за себя. Так познакомься же, моя дорогая, с
человеком, который в целом свете лучше всех способен стать твоим наставником, провести тебя к счастью и наслаждениям, которые мы хотели испытать
вместе.
Евгения (краснея) — О, я все равно в смущении...
Долмансе — Ну-ну, прекрасная Евгения, успокойтесь... Целомудрие — как раз та самая дряхлая добродетель, с которого вы, при всех ваших прелестях,
должны великолепно обходиться.
Евгения — Но как же с пристойностью...
Долмансе — Еще один обычай незапамятных времен, сегодня уже вышедший из моды. Он так противен природе! (Долмансе ловит Евгению, сжимает ее в
объятиях и целует).
Евгения (защищаясь) — Прекратите же, сударь!.. Вы поистине со мной не церемонитесь!
С.— А. — Евгения, поверь мне, будет нам и той и другой оставаться недотрогами с этим прелестным человеком; я его знаю не больше, чем ты; но
посмотри, как я ему доверяю! (Страстно целует его в губы) Поступай, как я.
Евгения — О! Я бы рада; где я найду лучший пример! (Она перестает сопротивляться Долмансе, и он горячо целует ее в губы, видно, что его язык
проникает в ее рот. ) Долмансе — Ах! Любезное и очаровательное создание!
С.— А. (так же целует ее) — Так ты думаешь, маленькая плутовка, я не дождусь своей очереди? (Тут Долмансе, обнимая обеих, целует их по очереди
добрую четверть часа, а они целуют друг друга и его)
Долмансе — Ах! Такое начало уже обжигает меня страстью! Сударыня, поверите ли? Здесь необыкновенно жарко: нам надо раздеться, будет гораздо
лучше.
С.— А. — Я согласна; наденем эти газовые сорочки: они скроют лишь то, что нужно скрыть от страсти.
Евгения — Воистину, милая моя, вы заставляете меня делать такие вещи!..
С.— А. (помогая ей раздеться) — Много забавного, не так ли?
Евгения — По крайней мере, это неприлично.