- Там и переночуем. Как-то все на редкость удачно складывается, даже чудно…
* * *
В гостинице «Золотой кочет» за время отсутствия господ рыцарей произошли определенные изменения. Стоявший посреди двора конюх гонял по кругу привязанную на длинной корде лошадь - запаленную, тяжело пыхтевшую и ронявшую из открытой пасти на землю клочья пены.
-Кто-то изрядно торопился, - заметил Мак-Лауд, кивая в сторону уставшего животного. На мокрой шерсти лошади расплывались пятна, судорожно дрожавшие ноги еле двигались. Казалось, она сейчас упадет и больше не поднимется, но все знали - к вечеру якобы загнанная насмерть кобыла придет в себя, а через два-три отдыха дня ее можно снова ставить под седло.
-Вас, мессиры, тут дожидаются, - неожиданное приветствие содержателя постоялого двора сопроводил указующий кивок в дальний угол общего зала.
-Нас? - слегка оторопел Гай.
-Ежели, мессир, вас кличут милордом Гаем Гисборном из Англии - а сдается мне, что так оно и есть, - стало быть, к вам гость прибыл, - многословно, однако не слишком вразумительно растолковал трактирщик.
Упомянутый сэр Гай Гисборн вопросительно покосился на своего спутника, получив в ответ такой же искренне недоумевающий взгляд. Из возможных гостей им на голову единственно могли свалиться Фармер-младший вкупе с оруженосцем…
-Пошли выясним, кому мы понадобились, - здраво предложил Дугал.
Сидевший за отодвинутым в самый темный угол столом человек в пропыленной темно-синей тунике выглядел полностью занятым содержимым стоявших перед ним мисок и кувшина, однако, услышав приближающиеся шаги, вскочил. Несколько мгновений он подозрительно рассматривал Гай и Мак-Лауда, затем еле заметно кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и негромко спросил:
-Шевалье Гисборн?
-Это я, - Гай присел на скамью. Дугал остался стоять, небрежно привалившись к стене, и через миг Гисборн понял, по какой причине. Если неизвестный вдруг попытается скрыться или напасть, ему сильно не поздоровится. - С кем имею честь и чем обязан подобным вниманием?..
Незнакомец хмуро посмотрел на Мак-Лауда. Шотландец жизнерадостно ухмыльнулся, вытянул из ножен кинжал и принялся крутить его в руке, якобы разминая кисть.
-Можете говорить при нем, - сердито буркнул сэр Гисборн. - Если вам вообще есть что сказать. Кто вы, милейший?
Человек с опаской покосился вокруг, сунул руку за пазуху, извлек тщательно свернутый в несколько раз и перетянутый толстой крученой нитью лист пергамента, и подтолкнул к Гаю.
-Это вам. Я из Англии, рассчитывал догнать вас в Фармере, но там никого не оказалось. Барон Александр послал меня к тамошнему отшельнику… у него еще имечко ирландское…
-Отец Колумбан, - согласно кивнул сэр Гисборн, не притрагиваясь, однако, к лежавшему между оловянных тарелок посланию. - Дальше?
-Святой отец сказал, что баронет Фармер и его спутник уехали, и не стоит гнаться за ними, а вот мессира Гая наверняка можно будет застать в Туре. Он описал вас и вашего… э-э… спутника, и я помчался сюда. Стража на воротах запомнила вас: двое рыцарей, приехавших вместе с итальянскими торговцами, и посоветовала искать здесь. Я нашел постоялый двор, но вы куда-то ушли. Я остался ждать. Все. Берите письмо, там все сказано. Как прочтете - велено спалить… - незнакомец отодвинул звякнувшие тарелки и кувшины, рухнул головой на освободившееся место и почти мгновенно захрапел.
-Если притворяется, то очень умело, - Дугал наклонился над посланником и внимательно прислушался.
- Нет, в самом деле спит. Что это нам доставили в такой спешке? Знаешь, дурные новости почему-то всегда обгоняют хорошие…
Гай забрал загадочный пергамент и перебрался ближе к очагу, в круг дрожащего красновато-оранжевого света. Дугал пристроился рядом, заглядывая через плечо компаньона.
На желтоватом свертке красовались две небольшие печати - красного воска и зеленого. Внутри красного кружка один над другим выстроились три леопарда, разинувших пасть и поднявших переднюю лапу. Посреди зеленого глубоко оттиснулись крохотная митра и посох с рукояткой, завитой бараньим рогом.
-Та-ак… - озадаченно протянул сэр Гисборн.
-Открывай, открывай, - нетерпеливо потребовал Мак-Лауд. - Похоже, ваше прошлое не желает вас отпускать. Леопарды и митра - принц Джон и его святейшество Бастард Клиффорд, чтоб мне провалиться. Зачем таким людям понадобились бедные грешники вроде нас?
Гай молча перерезал суровую нитку и развернул хрустящий лист, покрытый ровными строчками отличного, хотя и мелковатого почерка.
-У-у… - протянул Дугал, всмотревшись в послание. - Тут я тебе не помощник. Я еще с горем пополам могу выдавить из себя пару фраз на латыни, но осилить такое длиннющее письмо… Надеюсь, тебя учили читать, благородный сэр, или только махать мечом направо и налево?
-Учили, учили, - буркнул сэр Гисборн, лихорадочно припоминая начатки древнего языка, вбитые в него терпеливыми монахами Ноттингамского аббатства. - Сядь и не мешайся.
Первая фраза, как ни странно, перевелась без особого труда, и Гай, мысленно поблагодарив архиепископа Кентербери за милостивое обхождение без излишних словесных изысков, начал вполголоса читать, перелагая написанный текст с латыни на привычный норманно-французский:
«Шевалье Мишелю де Фармеру, в его же отсутствие вручить рыцарю Гаю Гисборну Ноттингамскому…»
-Куда же наш многомудрый святой отец услал Мишеля? - ехидно поинтересовался Мак-Лауд. - Он и Гуннар должны были ехать по той же дороге, что и мы, и их бы нагнали первыми. Тебе это не кажется странным?
-Не кажется, - отрезал Гай. - Святому отцу виднее! Не отвлекай меня! Вопросы будешь задавать потом. И отодвинься, свет загораживаешь!
Дугал скорчил оскорбленную гримасу, но подвинулся. Сэр Гисборн продолжил единоборство с архиепископской эпистолией:
«Кому бы из вас не попало в руки сие послание - привет и наилучшие пожелания!
С величайшей радостью услышали мы весть о том, что Уильям де Лоншан, расточитель богатств королевства, позоривший доверенное ему место канцлера Британии, не избегнул заслуженной кары, в чем целиком и полностью ваша заслуга.
Однако всякая радость неизбежно омрачена горем, и нынешние времена не являются исключением.
Суть же обрушившегося на нас бедствия кроется в следующих обстоятельствах. Во время произошедших в конце августа месяца в городе Лондоне справедливых возмущений честных горожан против самоуправства господина канцлера и постыдного бегства последнего случилось так, что отведенный под резиденцию де Лоншана замок короны Тауэр, в особенности хранилища рескриптов, указов и прочих важных бумаг, на какое-то время остались без надлежащего надзора. Чем не замедлили воспользоваться как остающиеся пока на свободе союзники и пособники канцлера, так и его противники.
К сожалению, приходится признать, что лица, относящиеся к противникам покойного мэтра Лоншана, тем самым не переходят в ряд сторонников короля и королевского наместника. Эти люди относят себя к противникам любого правящего дома Европы, и причина сего удивительного заявления проста.