-Видите ли, Жилин… Короче говоря, я должен сейчас одеться и уйти опять… - Он помолчал, растирая ладонью вялые щеки. - Да, собственно, и говорить-то… Впрочем, если хотите, посидите здесь и подождите меня. Если не вернусь через час, уходите и возвращайтесь завтра к двенадцати. Да, оставьте мне ваш адрес и телефон, запишите прямо на столе… - Он сбросил халат и, волоча его по полу, ушел в соседнюю комнату. - А пока осмотрите город. Скверный городишко… Но этим все равно надо заняться. Меня уже тошнит от него… - Он вернулся, затягивая галстук. Руки у него дрожали, кожа на лице была дряблой и серой. Я вдруг ощутил, что не доверяю ему, - смотреть на него было неприятно, как на запущенного больного.
-Вы плохо выглядите, - сказал я. - Вы сильно изменились.
Римайер впервые взглянул мне в глаза.
-А откуда вы знаете, какой я был раньше?
-Я видел вас у Марии… Много курите, Римайер, а табак теперь сплошь и рядом пропитывают дрянью.
-Ерунда это - табак, - сказал он с неожиданным раздражением. - Здесь все дрянью пропитывают… А в общем-то вы правы, наверное, надо бросать. - Он медленно натянул пиджак. - Надо бросать… - повторил он. - И вообще не надо было начинать.
-Как идет работа?
-Бывало и хуже. На редкость захватывающая работа. - Он как-то неприятно усмехнулся. - Ну, я пойду. Меня ждут, я опаздываю. Значит, либо через час, либо завтра в двенадцать.
Он кивнул и вышел.
Я записал на телефонном столике свой адрес и телефон и, въехав ногой в кучу бутылок, подумал, что работа была, по-видимому, действительно захватывающая. Я позвонил портье и потребовал в номер уборщицу. Вежливейший голос ответил, что хозяин номера категорически запретил обслуживающему персоналу появляться в номере в его отсутствие и повторил это запрещение только что, выходя из отеля. «Ага», - сказал я и повесил трубку. Мне это не слишком понравилось. Сам я таких приказаний никогда не отдаю и никогда ни от кого ничего не скрываю, даже записную книжку. Глупо создавать ненужные впечатления, лучше поменьше пить. Я поднял опрокинутое кресло, уселся и приготовился ждать, стараясь подавить чувство недовольства и разочарования.
Ждать пришлось недолго. Минут через пять дверь приоткрылась, и в комнату просунулась хорошенькая женская мордочка.
-Эй! - чуть сипло произнесла мордочка. - Римайер дома?
-Римайера нет, - сказал я. - Но вы все равно заходите.
Она поколебалась, рассматривая меня. По-видимому, она не собиралась заходить, просто заглянула мимоходом.
-Заходите, заходите, - сказал я. - А то мне одному скучно.
Она вошла легкой танцующей походкой и, подбоченясь, остановилась передо мной. У нее был короткий вздернутый нос и растрепанная мальчишеская прическа. Волосы были рыжие, шорты ярко-красные, а голошейка навыпуск - яично-желтая. Яркая женщина. И довольно приятная. Ей было лет двадцать пять.
-Ждете? - сказала она.
Глаза ее блестели, и от нее пахло вином, табаком и духами.
-Жду, - сказал я. - Садитесь, будем ждать вместе.
Она повалилась на тахту напротив меня и задрала ноги на телефонный столик.
-Киньте сигаретку рабочему человеку, - сказала она. - Пять часов не курила.
-Я некурящий… Позвонить, чтобы принесли?
-Господи, и здесь грустец… Оставьте телефон, а то опять припрется эта баба… Пошарьте в пепельнице и найдите бычок подлиннее!
В пепельнице было полно длинных бычков.
-Они все в помаде, - сказал я.
-Давайте, давайте, это моя помада. Как вас зовут?
-Иван.
Она щелкнула зажигалкой и закурила.
-А меня - Илина. Вы тоже иностранец? Вы все, иностранцы, какие-то широкие. Что вы здесь делаете?
-Жду Римайера.
-Да нет. Чего вас принесло к нам? От жены спасаетесь?
-Я не женат, - сказал я скромно. - Я приехал написать книгу.
-Книгу? Ну и знакомые же у этого Римайера… Книгу он приехал написать. Проблема пола у спортсменов-импотентов. Как у вас с проблемой пола?
-Это для меня не проблема, - сказал я скромно. - А для вас?
Она спустила ноги со столика.
-Но-но… Полегче. Здесь вам не Париж. Патлы сначала укороти, а то сидит как перш…
-Как кто? - Я был очень терпелив, ждать еще оставалось сорок пять минут.
-Как перш. Знаешь, ходят такие… - Она стала делать руками неопределенные движения возле ушей.
-Не знаю, - сказал я. - Я здесь недавно. Я еще ничего не знаю. Расскажите, это интересно.
-Ну уж нет, только не я. У нас не болтают. Наше дело маленькое - подай, прибери, скаль зубы и помалкивай. Профессиональная тайна. Слыхал про такого зверя?
-Слыхал, - сказал я. - А где это «у вас»? У врачей?
Почему-то ей это показалось очень смешным.
-У врачей!.. Надо же… - хохотала она. - А ты парень ничего, с язычком… У нас в Бюро тоже есть один такой. Как скажет - все лежат. Когда мы рыбарей обслуживаем, его всегда назначают, рыбари любят повеселиться.
-Да и кто не любит? - сказал я.
-Это ты зря. Интели, например, его прогнали. «Уберите, - говорят, - дурака…» Или вот нынче, у этих беременных мужиков…
-У кого?
-У грустецов. Слушай, а ты, я вижу, ничего не понимаешь. Откуда ты такой приехал?
-Из Вены, - сказал я.
-Ну и что? У вас в Вене нет грустецов?
-Вы представить себе не можете, чего только нет в Вене.
-Может быть, у вас там и нерегулярных собраний нет?
-У нас - нет, - сказал я. - У нас все собрания регулярные. Как автобусная линия.
Она развлекалась.
-Может, у вас и официанток нет?
-Официантки есть. Причем попадаются превосходные экземпляры. Значит, вы официантка?
Она вдруг вскочила.
-Не-ет, так у нас дело не пойдет! - закричала она. - Хватит с меня грустецов на сегодня. Сейчас ты у меня выпьешь со мной на брудершафт, как миленький… - Она принялась валить бутылки под окном. - Вот стервы, все пустые… Может, ты и непьющий? Ага, вот есть немного вермута… Будешь вермут? Или спросить виски?
-Начнем с вермута, - сказал я.
Она грохнула бутылку на столик и взяла с подоконника два стакана. - Надо вымыть, погоди минутку, накидали мусора… - Она ушла в ванную и продолжала говорить оттуда: - Если бы ты еще оказался непьющим, я бы не знаю что с тобой сделала… Ну и кабак у него здесь, в ванной, люблю! Ты где остановился, тоже здесь?
-Нет, в городе, - ответил я.