Пан Борейко нуждался в том, чтобы его пожалели, так что он благосклонно выслушал мои слова. Они упали на нужную почву.
– Этот негодяй, пан Кмит, взял деньги и не сдержал своего слова, – пожаловался купец. – Напрасно я на него положился.
– Кажется, я знаю, как можно помочь вашей беде, – я расправил плечи и изобразил из себя античного супергероя.
– Да? – недоверчиво протянул купец, рассматривая мои два метра почти богатырьской стати и остапобендеровской наглости. – И что вы предлагаете?
– То, что мне вполне по силам. Вы ведь собираетесь в Вильно? Пан Борейко кивнул.
Некогда польский город Вильно, а нынче литовский Вильнюс, перепавший соседям-прибалтам с барского стола бывшего Советского Союза, был нам по пути. Если купец рискнёт нас нанять, мы сразу решим несколько важных проблем.
– Если вам нужна охрана, могу предложить услуги моего отряда. Купец с подозрением посмотрел на мою грязную и рваную одежду.
– Могу я знать, с кем имею дело?
– Ваше право, конечно, но боюсь, что имя моё ничего вам не скажет. Замечу только, что я из шляхетского рода. Мои спутники тоже являются достойными людьми. С нами вы будете как у Христа за пазухой, – я старался говорить так же убедительно, как коммивояжёры, таскающиеся по квартирам с чемоданами ненужных простым обывателям вещей и, тем не менее зарабатывающих на том неплохой гешефт.
– А много ли вас?
– Всего пятеро, но каждый из нас стоит троих-четверых. Не прогадаете.
– У вас очень странный вид, – изрёк купец.
Ничего странного, посмотрел я бы на вас пан Борейко, доведись вам за какие-то несколько часов спалить мельницу, подраться со шляхтой и чудом избежать огненного крещения староверов. Моя улыбка была шире автомобильного радиатора:
– Не обращайте внимания. Мы стали жертвами обстоятельств. Знаете, в жизни бывают чёрные и белые полосы. У нас выдалась широкая чёрная полоса, – я стал 'грузить' поляка, чтобы он не слишком приставал с расспросами. Однако подозрительный купец не сдавался:
– А вы точно не дезертиры или того хуже – беглые холопы?
– Обижаете, пан Борейко, напраслину наводите. Если вас что-то смущает, скажите сразу – мы больше не станем досаждать. Ищите других охранников.
Я с обиженным видом вернулся к своим. Купец задумался. По всему выходило, что ему не больно хочется связываться с непонятными людьми, но и без охраны тоже никак. После продолжительных колебаний он всё же согласился нас нанять. Мы стали сговариваться об оплате.
– Если благополучно доставите мой обоз в Вильно, я заплачу два дуката.
– На каждого? Купец заморгал от моей наглости:
– Конечно, нет. На всех.
– Надо подумать.
Я прикинул: купец предлагал в переводе на наши деньги около шести рублей. Этой суммы хватило бы только на то, чтобы оплатить водный путь только двух из нашей компании. Маловато, конечно. Я поднажал, в итоге купец накинул ещё дукат и обещал кормить и поить за свой счёт.
Это известие приподняло всем настроение. Голодное существование уже успело надоесть хуже горькой редьки. Мы прошли в корчму, сели за стол, дождались, когда пожалует сам владелец – седой еврей с грустными как у умирающего лебедя глазами – и сделали заказ. Нам достались: гусь в сливах, вареники со сметаной и по чуть-чуть хмельного мёда.
Нам достались: гусь в сливах, вареники со сметаной и по чуть-чуть хмельного мёда.
Выяснив, что мы без оружия, купец поцокал языком и принёс два старых давно нечищеных мушкета, три пистолета и пять ржавых сабель.
– Негусто, – вздохнул я, прикидывая, как разделить небогатый арсенал.
– Всё, что есть, – признался купец. – Скажите, почему вы не хотите открыть мне своё имя?
– Скажем так: у меня здесь есть враги, и я не хочу, чтобы они знали, чем я сейчас занимаюсь. Поверьте, пан Борейко, сохранять моё инкогнито в ваших же интересах.
– Но как мне вас звать?
– Зовите меня Сержантом, – не стал мудрить я.
– Хорошо, пан Сержант, – сказал купец, показывая, что принимает правила игры. – Устраивайтесь на ночь. Утром я собираюсь покинуть эту деревню.
На следующий день обоз тронулся в путь. Сомневаюсь, что от моих гренадер веяло несокрушимой уверенностью, но купец явно чувствовал себя лучше от того, что какая-никакая охрана у него всё же имеется.
Мы ехали по плохим польским дорогам, стараясь останавливаться на ночлег в деревнях и сёлах. Места считались неспокойными, немало шляхтичей промышляло разбоем, и причин для беспокойства у купцов хватало.
Когда обоз въезжал в густой лес, лица возничих и пана Борейко, теряли всякую беспечность. Как многие мирные люди, они отчаянно трусили, понимая, что засада может оказаться за любым поворотом.
Однако всё обошлось, в Вильно мы прибыли без происшествий. Борейко отдал заработанные дукаты и добавил от щедроты души с десяток талеров. Я попросил оставить нам сабли, но на такой широкий жест купца уже не хватило. Жаль, без оружия, мы чувствовали себя как без рук.
– Пан Сержант, если у вас возникнет желание заработать ещё денег, дайте знать, – напоследок сказал купец. – Я пробуду в Вильно ещё с неделю. Распродам товар и вернусь в Витебск. Мне понадобится охрана и на обратной дороге.
– Спасибо за любезное предложение, пан Борейко, но нам не по пути, – ответил я.
– Жаль, – огорчёно вздохнул купец и ушёл.
Отдохнув в Вильно, мы двинулись дальше и через три дня были в Ковно, где нам предстояло по реке Неман доплыть до границы с Восточной Пруссией. Я договорился с капитаном маленькой шхуны, что он возьмёт нас в качестве пассажиров и спрячет от прусских таможенников. Плутоватые глаза выдавали в нём бывалого контрабандиста, знавшего все хитрые способы доставки незаконных грузов, правда, пришлось расстаться с одним дукатом.
– Не извольте беспокоиться. Доставлю в лучшем виде, – заверил капитан.
– Я слышал, что Неман изобилует порогами и во многих местах несудоходен.
– Не волнуйтесь, я знаю реку как свои пять пальцев. Забудьте всё, что слышали о Немане и доверьтесь мне. Мы перелетим пороги птицей. Лучше скажите: чего это вас в Пруссию понесло? Обычно люди из неё бегут, а вы, наоборот, сами туда стремитесь.
Я поведал длинную и путаную 'легенду', объяснявшую мотивы нашего поведения. Капитан ничего не понял, но догадался, что другой версии от меня не услышит.
Поскольку финансы у нас находились в том состоянии, когда впору приступить к исполнению романсов, я старался ужиматься во всём. Понятно, что не разбогатев на территории Польши, мы вряд ли решим денежные проблемы в Пруссии.
Пока я утрясал вопросы с контрабандистами, мои ребята сидели в трактире и потягивали дешёвое пиво.