Они бросили всё и уехали, оставив после себя пришедший в постепенную негодность дом.
Улица была безлюдной, и наводила на нехорошие мысли. Пожалуй, кроме меня тут больше никого не было. Не удивлюсь, если в любое время на улице могли появиться оголодавшие волки или иные звери в столь скудное время алчущие себе пропитание вблизи человеческих жилищ. Однако я не был бы дворянином, если бы позволил себе проявить хоть чуточку слабости и испугаться. 'Что же, – подумал я, – возможно, она замужем и не хочет показывать себя там, где найдётся много свидетелей её неверности. Она не хочет дурной славы, и не мне её винить в выборе столь глухого места. Это нам, мужчинам, амурные подвиги приносят лавровый венок победителя, а вместе с ним уважение и зависть. Женщинам же недобрая молва не даёт ничего, кроме стыда, слёз и раскаяния'.
Успокоив разыгравшееся воображение столь веским доводом, я решил никуда не уходить и дождаться, во что бы то ни стало. Кем бы ни была незнакомка, мне ужасно хотелось увидеть её лицо и стан. Наверное, я стал жертвой самого страшного искушения – человеческого любопытства, сгубившего не одну праведную душу.
Долгое ожидание было вознаграждено. Внезапно я услышал скрип полозьев по снегу, разглядел вынырнувшие из темноты крытые санки. Они уверено направились к разрушенному дому. Ага, вот и прибыла та, по чьей воле я сорвался сегодня из тёплого помещения и оказался на холодной улице. Я обратился к небесам с молитвой, чтобы мои ожидания были вознаграждены красотой и обходительным характером прибывшей.
Санки поравнялись со мной. Дверцы распахнулись, из них выскочили двое крепких и сильных мужчин, они бросились на меня будто варвары на беззащитный Рим. Я ожидал увидеть особу иного пола, поэтому не сумел должным образом противостоять внезапному и грубому натиску. Меня сбили с ног, на голову надели пыльный и тёмный мешок, связали руки, усадили в санки и куда-то повезли.
- Постойте! – закричал я. – Зачем вы схватили меня? Что вам надо? Если охотитесь за моими деньгами, боюсь, вас ждёт сильное разочарование. У меня нет ничего, кроме двух медных пятаков.
Не услышав ответа, я начал сопротивляться, стал извиваться всем телом, ударять свободными ногами. Но меня быстро усмирили. Кто-то невидимый лишил меня сознания, стукнув по голове. Не ведаю, сколько пробыл я в этом бессознательном состоянии, но, когда очнулся, было уже утро. Я сидел в большой комнате, сквозь занавешенные окна которой пробивались косые лучи солнца. Мешок с головы сняли, я смог оглядеться и оценить положение в котором оказался.
Первым открытием стало, что меня раздели до мундира, связанные руки, к которым добавились ещё и ноги, затекли. Я обнаружил, что с трудом шевелю пальцами. К счастью, затопленная печь давало тепло, иначе я мог бы замёрзнуть от холода.
Я возблагодарил Провидение за то, что до сих пор пребываю в живых, никто не воспользовался моей беспомощностью и не лишил живота. Я счёл это счастливым знаком.
Подле меня на стуле сидел человек, его лицо было скрыто за карнавальной полумаской. Я видел только злые глаза и тонкий рот. В руках человек держал заряженный пистолет. Думаю, это была моя стража. Сложно сказать, сколько часов провёл он вот так, наблюдая за моим бесчувственным телом.
– Эй, да он очнулся, – громко закричал охранник, заметив, что я гляжу на него осмысленным взором.
Сразу после его возгласа в комнате появился ещё один мужчина. Как и моя стража, он тоже предпочёл спрятать лицо под маской, но в его облике ощущалось благородство, присущее дворянскому сословию. Он был невысок ростом, строен, фигуру свою тщился спрятать под серым широким плащом. К счастью, ему недоставало опыта, или он оказался неопытен и небрежен.
Я понял, что появившийся человек является главным в компании, доставившей меня в это место. Он говорил очень властно, остальные слушались его беспрекословно.
– Вы литератор Гусаров? – спросил меня главарь.
Появившиеся мысли, что меня с кем-то спутали, и случилось недоразумение, сразу исчезли. Я решил придерживаться первоначального намерения, опасаясь выдать тебя, братец, и тем самым причинить тебе возможные неприятности. Эта авантюра лежала целиком на моей совести, и я не хотел, чтобы последствия её могли причинить вред кому-то другому, кроме истинного виновника.
– Да, Гусаров – это моё имя, – отвечал я, гордо вскинув голову. – Прошу вас ответить, по какой причине вы столь вольно обращаетесь с дворянином? Главарь пропустил мои слова мимо ушей.
– Вы говорите с сильным акцентом, если не ошибаюсь, с немецким, – заметил он.
– Вы верно заметили. Я курляндский дворянин, поступивший на службу её величеству.
– В таком случае меня очень удивляет, как вам удаётся писать и публиковать свою книгу? Для этого надо очень хорошо владеть русским языком. Ответ вылетел у меня сам собой.
– С чего вы решили, что я пишу её на русском? На самом деле моя книга написана на немецком языке, в редакции всего лишь любезно делают для меня перевод. Главарь задумался. Похоже, мои доводы начинали его убеждать.
– Откуда взялись эти эльфы, гномы и прочие волшебные существа, которыми нашпигована ваша книга?
– Из старинных немецких легенд, – усмехаясь, ответил я и продолжал врать:
– О многих из них мне рассказывала когда-то в детстве моя няня.
– Арина Родионовна? – не по-доброму ухмыльнулся он.
– Её звали Гретхен. Она была милой старушкой, знала много занятных историй. Дети её просто обожали, – я с ностальгией вспомнил далёкие времена моего детства.
– Допустим, я вам поверю. Вы и впрямь литератор Гусаров. Давно мечтал посидеть в обществе столь популярного писателя. Ну а что вы скажете о …
Знаешь, Дитрих, он задавал мне массу разных вопрос, спрашивал о каких-то непонятных вещах, называл имена незнакомых людей: Ленин, Сталин, кто-то ещё. Всего и не упомнишь. Постоянно пытался поймать меня в ловушку, задавая неожиданные вопросы, затрагивал темы, о которых я не имел никакого понятия. Однако скоро он убедился, что большего от меня не добьется, и прекратил бесплодные попытки.
– Кажется, я на ложном пути, – со злостью сказал мужчина сам себе и удалился.
Скоро он вызвал моего охранника, голоса за стеной стихли, а немного погодя я сообразил, что остался тут в полном одиночестве. Это меня обрадовало. Я стал кричать, надеясь таким образом привлечь к себе внимание проходящих мимо дома людей. Увы, никто на мои вопли о помощи не отозвался. С огромным трудом я сумел высвободиться от пут, перетерев верёвки о железный предмет, валявшийся на полу. Кажется, это была деталь от сломанной вешалки. Чтобы воспользоваться ей мне пришлось свалиться вместе со стулом, едва не отбив себе внутренности. После того, как мои конечности были освобождены, я осознал, что не в состоянии двигаться. Тело стало деревянным. Только потом я сумел, ковыляя выйти на улицу, где убедился, что провёл время в том самом заброшенном доме, куда шёл, предвкушая свидание. И почти сразу направился к тебе, – закончил рассказ кузен.
К чести Карла, он не стал гадать, кем был его похититель. То ли принял его за ревнивого мужа, то ли счёл, что это моя личная тайна.