Это было похоже на эстампы «Курриер энд Айвз». Они проехали по торговому кварталу, по улицам, усеянным дорогими бутиками гуще, чем даже «золотая миля» Пятой авеню. По тротуарам шли толпы покупателей, облаченных в меха или элегантные лыжные костюмы. Машины двигались осторожно, словно по льду, и джип оказался зажат в веренице «хаммеров», «мерседесов», «гелендевагенов», «рейнджроверов», «порше-кайенов»… и снегоходов.
– Прошу прощения за такую толкучку, – сказал шеф полиции.
– Вы шутите? Это удивительно! – воскликнула Кори, чуть не вываливаясь из окна, чтобы рассмотреть мелькающие витрины с выставленными в них дорогущими товарами от «Ральф Лорен», «Тиффани», «Диор», «Луи Виттон», «Прада», «Гуччи», «Ролекс», «Фенди», «Булгари», «Берберри», «Бриони», – казалось, им не будет конца.
– Количество денег в городе просто не поддается счету, – заметил шеф полиции. – И откровенно говоря, с точки зрения полицейского, это может быть проблемой. Многие из этих людей считают, что законы писаны не про них. Но мы в полицейском управлении города ко всем – и я точно имею в виду всех без исключения – относимся одинаково.
– Хорошая политика.
– В таком городе только такая политика и возможна, – произнес он не без помпезности. – Тут куда ни посмотри – всюду знаменитость либо миллиардер или и то и другое.
– Воров сюда, наверно, как магнитом тянет, – сказала Кори, все еще глядя на дорогие магазины.
– Нет-нет, уровень преступности у нас почти нулевой. Понимаете, город такой изолированный. Ведет сюда всего одна дорога – восемьдесят второе шоссе, зимой проезд затруднен, а нередко и вообще закрыт из-за снега. А наш аэропорт используется только частными самолетами. Потом, нужно помнить о стоимости проживания здесь – это не по карману мелкому воришке! – Он весело рассмеялся.
«Ну уж мне об этом можешь не рассказывать», – подумала Кори.
Теперь они проезжали мимо кварталов, в которых, видимо, была воссоздана атмосфера периода бурного освоения Запада: бары с распашными дверями, пробирные палаты, даже несколько явных – по виду – борделей с ярко разукрашенными окнами. Все было безукоризненно аккуратным и чистым, от сверкающих плевательниц на приподнятых деревянных тротуарах до высоких ложных фасадов зданий.
– Что это такое? – спросила Кори, показывая на семейство, фотографирующееся перед салуном «Идеал».
– Старый город, – ответил шеф полиции. – То, что осталось от первоначального Роринг-Форка. Долгие годы эти здания просто стояли и разрушались. Когда стал развиваться курортный бизнес, их собирались снести. Но кому-то пришло в голову реставрировать старый город-призрак и превратить его в музей, рассказывающий о прошлом Роринг-Форка.
«Диснейленд встречается с лыжным курортом», – подумала Кори, дивясь чужеродности разбросанных здесь и там остатков прошлого посреди очага столь экстравагантного потребления.
В этот момент мимо них пронесся снегоход, оставляя позади себя клубы измельченного в порошок снега.
– Тут еще и снегоходы? – воскликнула Кори.
– Роринг-Форк – город страстных любителей этого вида транспорта, – объяснил шеф полиции. – Город знаменит не только своими лыжными трассами, но и дорогами для снегоходов. Здесь их многие мили, в основном используются старые дороги, проложенные шахтерами, – они еще сохранились в горах над городом.
Наконец они миновали квартал магазинов и после нескольких поворотов проехали мимо небольшого парка с множеством валунов, усыпанных снегом.
Наконец они миновали квартал магазинов и после нескольких поворотов проехали мимо небольшого парка с множеством валунов, усыпанных снегом.
– Парк столетней годовщины города, – объяснил шеф полиции. – Эти камни – часть святилища Джона Денвера.
– Джона Денвера? – Кори вздрогнула.
– Каждый год его поклонники приезжают сюда в годовщину его смерти. Это очень трогательное зрелище. Гениальный был человек, и какая утрата.
– Да, безусловно, – быстро проговорила Кори. – Я люблю его творчество. «Высокие скалистые горы» – моя любимая песня всех времен.
– У меня до сих пор, когда вспоминаю, слезы на глазах.
– И у меня тоже.
Они покинули тесно застроенный центр города и поехали мимо сквера, засаженного гигантскими елями, ветви которых поникли под тяжестью снега.
– А почему кладбище было раскопано? – спросила Кори.
Она, конечно, знала ответ, но хотела посмотреть на вещи глазами шефа полиции.
– Тут наверху эксклюзивная застройка под названием «Высоты». Дома по десять миллионов долларов, большие площади, частная дорога в горы, эксклюзивный клуб. Это самый элитный проект в городе, и требования к нему повышенные. Старые деньги и все такое. Еще в конце семидесятых годов «Высоты» приобрели землю, на которой расположено первое городское кладбище, и тогда уже возникли разговоры о его переносе. Времена были такие, что с этим особых проблем не возникало. Ну и вот года два назад они оформили все бумаги и теперь собираются построить там спа-салон и новый клуб. Это, конечно, вызвало скандал, и город подал на них в суд. Но у них такие скользкие юристы. К тому же есть и договор тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, подписанный и заверенный, с неоспоримыми статьями о неотторжимом праве распоряжения. Они выиграли суд и раскопали-таки кладбище – вот вам и весь сказ. Пока останки лежат на складе в горах. В гробах ничего не осталось, кроме пуговиц, ботинок и костей.
– Куда их перезахоронят?
– Застройщик собирается весной перезахоронить их здесь неподалеку.
– А скандал все еще продолжается?
Шеф полиции махнул рукой:
– Ну, после того как кладбище раскопали, шум стих. Да и шумели-то не из-за останков – просто хотели сохранить старинное кладбище. А когда его не стало, люди потеряли интерес к этому делу.
Ели кончились, и перед ними открылась широкая красивая долина, сверкающая в лучах полуденного солнца. У въезда стоял простой, написанный от руки указатель довольно скромных размеров:
«Высоты»
Только для партнеров
Пожалуйста, отметьтесь на контрольном пункте
За указателем была внушительная стена из речных камней с коваными чугунными воротами, за которыми примостилась будка охраны – этакий сказочный домик с заостренной крышей и стенами из кедровой дранки. В долине стояли гигантские особняки, спрятанные среди деревьев, а за ними поднимались стены, огораживающие долину; среди елей виднелись крыши, многие с каминными трубами, из которых поднимался дымок. А дальше начиналась лыжная зона, склоны нескольких гор были исполосованы лыжными трассами. На фоне сияющего голубого неба Скалистых гор, усеянного облачками, на высоком кряже виднелись другие особняки.
– Мы едем внутрь? – спросила Кори.
– Склад в конце участка – стоит на краю склона.
Охранник махнул, пропуская шефа полиции, и они поехали по дорожке, вымощенной брусчаткой. По дорожке, видимо, недавно прошла уборочная машина, не оставив и следа снега. Впрочем, никакой уборочной машины здесь не было. На абсолютно сухой дороге почему-то не было льда, а по обочинам не лежала гряда снега, какую обычно оставляет бульдозерный нож.