Кесен-анд'фы и для дваров были животными священными, и для всех прочих обитателей леса, которые могли им доставить неприятности. Двары вообще, когда узнали с какой добычей вернулся к ним Рост, захотели ему даже какой-то праздник устроить, едва удалось отвертеться. А то что бы он делал на празднике ящеров, чествующих трех юрких зверьков?
Рост поразмыслил и решил - Табаск бежит рядом с кем-то из аглоров, вернее, с двумя, кажется, с Ихи-вара и Бастеном. Каким-то образом он теперь умел понимать, кто из прозрачных бойцов Полдневья к нему приближается. Или это увидел Табаск и просто оттранслировал ему в сознание?
Но в то же время Рост сомневался, чтобы из-за двух аглоров Баяпошка стала отрываться от дела. Что-то во всем этом было не то и не так, как обычно.
-Дай посмотреть, что получается, - попросил Рост примирительно.
Художница послушно откачнулась от листа, Рост дошел до нее и заглянул через плечо.
На него смотрела хищная, выразительная голова, чем-то неуловимым схожая с человеческой, но больше смахивающая на голову выдры. Такой же низкий лоб, гладкая, очень мускулистая шея, врастающая в неширокие плечи, огромные миндалевидные глаза, способные подавлять волю каждого, кому это существо было врагом, жестковатые, как у настоящей выдры, усы, приподнятая губа, открывающая чудовищные зубы... Сбоку были нарисованы те же выдры, вернее, вырчохи, в разных позах. Некоторые держали оружие, некоторые с разворотом, как во время движения, демонстрировали свои комбинезоны, у пояса увешанные подсумками.
-Похоже? - спросила Баяпошка, но даже не дождалась подтверждения. - А ты в своей книжке написал, что они тебе очень напомнили людей.
-Тогда мне так казалось... Да, конечно, похоже. Очень. - Рост помялся. - Только, знаешь, я ведь тогда уже и забывать стал, какие люди бывают.
-Знаю, - кивнула Баяпошка. Неожиданно она хмыкнула. - Ты их толком и не видел, только запах запомнил. Я по запаху и рисовала.
Аглоры подошли уже совсем близко, Бастен откинул капюшон нузы. Его лицо показалось Ростику на редкость бледным, хотя и прекрасным, как всегда.
-Рост-люд, - заговорил он по-русски не слишком внятно, женщины-невидимки говорили чище, - тебе нужно мобилизоваться. К нам приближается гравилет. Конечно, по твою душу.
Рост перевел взгляд на Баяпошку.
-Ты не знаешь, зачем?.. - Она сделала очень задумчивое лицо. Пришлось добавить: - Зачем кому-то лететь сюда, да еще, как полагает Бастен, по мою душу?
-Знаю, - ответила аймихоша и мельком посмотрела на Бастена. Тот сразу же закрыл голову капюшоном и стал абсолютно невидимым. Это был знак того, что людям нужно поговорить наедине. Почему-то аглоров тут, в Храме, никто не стеснялся, видимо, трудно было их учитывать, особенно потому, что они могли быть всюду. Даже там, куда, по человеческим нормам и правилам хорошего тона, заходить все-таки не полагалось.
Жаль, что следы аглоров на этом твердом песке почти не видны, вдруг они уже пошагали к детям или вообще - в степь, высматривать непонятный антиграв.
-Рассказывай, - попросил Ростик. Баяпошка убрала рисунок в папку на тесемочках, в каких в детстве Ростика ученики музыкальной школы носили свои ноты. И где она такую только выискала?.. Вздохнула, посмотрела на море.
-Видишь ли, возникла идея как-то тебя использовать. Жалко, что боец и организатор с твоим опытом болтается на окраине и занимается невесть чем.
-Я фермер, - сухо ответил Ростик, - кормлю семью. И это не окраина, тут мой дом.
И это не окраина, тут мой дом. - Он все-таки не удержался: - Когда-то тут был и твой дом, поэтому... Больше уважения, Бая, просто - уважения.
-Семейство может прокормить и Винрадка, как кормила все те годы, пока ты отсутствовал. А фермер из тебя... Как из меня аглор, наверное.
С этим приходилось согласиться. В то время, как Рост пребывал в плену, Винрадка хозяйствовала в Храме и ждала его. Вот Баяпошка окунулась в жизнь Боловска, вторично вышла замуж, нарожала детей, стала художницей. А Винрадка... Да что там, и так все понятно.
-Еще раз, потому что тебе это не ясно, - продолжала Баяпош-хо. - Тебе казалось, что ты отсутствовал три года с небольшим. Так? На самом деле тут, в Боловске, прошло семь лет, причем почти месяц в месяц, и не спорь с этим.
Вот это у Роста в голове не укладывалось и, может быть, не могло уложиться. Он точно понимал, что не мог так здорово ошибаться. Время, когда он был запрограммирован в раба, составляло чуть более двух лет. Потом он год болтался в подручных Савафа, потом несколько месяцев готовился к побегу, который в итоге удался. Сюда можно прибавить еще несколько недель, в крайнем случае - пару месяцев, когда он побывал в плену у кваликов, а потом его обучал друг-Докай, и несколько дней, когда они летели сюда, на их континент, где находится Боловск. Если точнее, летели они чуть больше сорока часов... Откуда же семь лет?
Но все, с кем Рост разговаривал, утверждали в один голос - его не было семь лет. Ерунда какая-то.
-Потом ты почти год приходил в себя, потом писал свою книгу, - продолжала Баяпошка, - потом пробовал заниматься, как ты говоришь, фермерством, хотя даже у Гаврилки это могло бы получиться лучше. Но ведь с твоего возвращения прошло уже четыре года! И следовательно, по вашему продолженному исчислению сегодня началась осень тысяча девятьсот восемьдесят шестого, и ни днем меньше.
-Все-таки ты это к чему? - спросил Ростик, потому что аймихоша замолкла.
-Пора приниматься за дело. - Она вздохнула. - Так было решено начальством, и я тоже так считаю. Поэтому возникла маленькая интрига. Я как бы с тобой тут рисую картинки, а между тем... Разрабатываю твое сознание, чтобы ты снова мог... Служить. К чему, собственно, и предназначен.
-Значит, ты не для книги рисовала?
-Для книги, - Баяпошка даже слегка вскинулась, все-таки аймихо терпеть не могут лгать. - Это правда. Эти рисунки я использую на благо всех... Кому придется по твоей книге учиться, познавать, как устроено Полдневье за пределами нашего континента. Но вторая цель - вернуть тебя в строй.
-Я не согласен, - ответил Рост и повернулся, чтобы идти в Храм, хотя Баяпошка крикнула ему в спину:
-Ты стал каким-то деревянным! - Она подождала, пока он оглянется на нее. - Пойми, я не хотела такой роли, просто больше никого не было, чтобы... Привести тебя в чувства.
-Чувства тут ни при чем.
-Еще как при чем. - Она заторопилась, видимо, женская часть ее природы все-таки проявилась, не все же время ей быть художницей, нахальной и в высшей степени требовательной: - Да, когда ты пропал, я не стала ждать... Но я любила тебя и сейчас люблю, Рост. Ты не понимаешь, как это трудно было - оказаться без тебя. Вот я и...
-Я же сказал - чувства и даже наши поступки, продиктованные ими, тут ни при чем.
И вдруг с необычайной отчетливостью понял, что теперь вот случится у него такая полоса, когда все на свете будет диктоваться - или неявно зависеть, но все равно зависеть! - от всех и всяческих любовей, связей, браков, прежних увлечений.