На головы растерянной компании полетели узел с одеждой и Гучина торба.
-Прикройтесь, бесстыдники! Устроили у меня тут склад вторсырья, секонд-хенд, понимаешь. - Старик с ворчанием вышвырнул еще один сверток, и дверь, громко хлопнув, закрылась.
Четверо мужчин ошарашено смотрели на нее, изумляясь перепадам настроения у негостеприимного хозяина. Гуча опомнился первым.
-Ну, что рты разинули? Старый человек, шумные компании не любит, а ну оденьтесь, устроили бес платный стриптиз. - Черт тактично отвел глаза и неожиданно для себя добавил: - Понимаешь.
Несчастные кинулись одеваться, путаясь в рукавах и штанинах и от этого смущаясь еще больше. Одевшись, люди разобрали поклажу и зашагали прочь от негостеприимной избушки и ее чудака хозяина, но не успели они сделать и десять шагов, как вновь услышали противный скрип несмазанных петель. Они остановились, не зная, чего еще ждать от чудака отшельника. Из избы на крыльцо выдвинулась большая котомка, в которой жалобно позвякивали бутылки.
-На вот, это тебе за моральный ущерб, - пробормотал старик, не показываясь.
Трактирщик резво подбежал, схватил подарок и осторожно попятился, кланяясь и часто-часто говоря:
-Спасибо, господин волшебник! Уважил, господин волшебник! Всю жизнь помнить буду, господин волшебник!
Ответом ему был лязг засова. Опомнившись, толстяк побежал догонять спутников.
Шли молча. У Гучи с похмелья болела голова, и он решил отложить головомойку на потом. Самсон и Бенедикт все еще переживали ночное приключение. А толстый трактирщик подсчитывал будущий барыш, бережно прижимал к груди драгоценную ношу и обливался холодным потом при каждом неосторожном шаге.
Тропка, петляя, уводила их от жилища Амината. Промелькнули на горизонте две полуразвалившиеся башни, осталась в стороне река, лес опять раскинул над путниками свои прохладные своды, становясь с каждым шагом все гуще и гуще.
Путники выбились из сил, но терпеливо ждали, когда Гуча разрешит отдохнуть. Остановились далеко за полдень. Молодежь, пряча глаза, кинулась собирать хворост для костра, а черт, сев напротив толстяка, наконец, спросил:
-Ты кто будешь, добрый человек?
-Джулиус, трактирщик, питейное заведение держу. Сам король Евдоким Третий заходит ко мне пива попить.
-Что же это за королевство такое демократичное, где правитель по кабакам шляется? - полюбопытствовал Гуча, разворачивая карту.
-А вот это. - Джулиус ткнул пальцем в надпись «РУБЕЛЬШТАДТ».
-Так… - задумчиво произнес черт, чувствуя, что в голове зреет идея. - А что, король ваш давно женился?
-Очень давно и овдовел давно. У него уже дочь невеста, годков двадцати девушка.
-И что, до сих пор не замужем?
-Папаша у нее немного скуповат, все о приданом торгуется. Подданные переживают, как бы принцесса старой девой не осталась.
-Старой девой, говоришь?
-Такая девушка, умница, красавица, а вот с родителем не повезло.
-Странно, первый раз слышу о том, чтобы принцесса спросом не пользовалась, - подумал вслух Гуча.
-А она не соглашается. Не идет замуж без приданого. Торгуется с отцом так, что во дворце стены трясутся. Только зря все - никак договориться не могут.
-Так это что же выходит - это не женихи приданым невесты недовольны?
-Женихи сами доплатить рады, лишь бы с королем породниться, но у принцессы характер крутой, в папу пошла - не уступает.
Гуча замолчал, переваривая информацию, а толстяк принялся устраивать бесценные бутылки в безопасном, с его точки зрения, месте. А именно: подальше от суетливых парней.
Ребята тем временем разожгли костер и уселись рядом, стараясь выглядеть маленькими и незаметными, что при их росте было довольно сложно.
Гуча встал, оправил алый плащ, подошел к Самсону и, размахнувшись, широко и с удовольствием отвесил ему подзатыльник.
-Поджигатель, пожарник юный! - закричал он. - Тебе что, одного раза мало было? Еще захотелось? Ты принц или кто?
-Или кто, - вздохнул Самсон. - Ну какой из меня принц?
-Какой ни на есть, а голубая кровь не вода, - отрезал Гуча.
-А как же свобода личности? А права человека? - подал голос Бенедикт.
-Я вам покажу права! - вскипел черт. - Я вам такие свободы предоставлю, что всю жизнь помнить будете. Вот прямо сейчас, быстренько, тут же и предоставлю! Ясно?
-Ясно…
Бенедикт вытащил из рукава невесть как там оказавшийся платок, вытер лоб и мечтательно произнес: - Поесть бы…
-Размечтался! - рявкнул черт. - У отшельника узел седой забыли.
-Забыли, как же, - усмехнулся Самсон. - Он его нагло присвоил. Вот кто он после этого? Честный человек, да? Тряпье выкинул, не забыл, а такой тюк вдруг не заметил? А Самсон вор после этого?! Да я против него все равно, что мелкий хулиган против пахана! Кушать, между прочим, всем хочется, а вот что есть теперь будем?
-А ты охотой займись. Псовой! Зайца поймай или крысу.
-Я волкодавом был, - обиделся Самсон и повернулся к черту спиной.
-Есть хочется, - вздохнул ангел.
-Аппетит волчий? - съехидничал Гуча.
-Волчий, - простодушно согласился Бенедикт и разостлал перед собой платок. - Я, кажется, барана бы съел. Живьем. Хоть это и не гуманно.
На разноцветном куске ткани возник довольно крупный баран с закрученными колесом рогами. Ангел открыл рот, Гуча остолбенел, а Самсон, мгновенно оценив ситуацию, прошептал:
-Лови его, зажарим…
Но баран имел другое мнение по этому вопросу. Он взбрыкнул, стукнул копытцами и, тоненько блея, заметался из стороны в сторону.
Джулиус не участвовал в беседе - хлопотал над драгоценными бутылками. Он наклонился над ними, выпятив необъятный зад, обтянутый коричневыми кожаными штанами. Видимо, животное посчитало его самой безопасной мишенью или же поза спровоцировала, напомнив о новых воротах, только спесивый обед резко развернулся и, разбежавшись, ударил несчастного трактирщика рогами в зад. Тот упал всем грузным телом вперед, а баран, перескочив через него, умчался в лес.
-Во козел! - восхищенно произнес Самсон.
-Баран, это животное называется бараном, - машинально поправил Бенедикт и кинулся поднимать несчастного владельца заведения.
Тот не подавал признаков жизни. Самсон подскочил с другой стороны и помог перевернуть грузную тушу бедняги. Джулиус, с серым как пепел лицом, разжал онемевшие губы и выдавил:
-Б-б-б…
-Баран убежал, - успокоил его Бенедикт.
-Бутылки целы, - одновременно с ним произнес Рыжий, мгновенно поняв пострадавшего.
Гуча, не обращая внимания на суматоху, подошел к платку, с минуту смотрел на яркую тряпочку и, решив рискнуть, приказал:
-Огурец!
На нестандартной самобранке появился большой, сочный, в пупырышках огурец.