Виталий Николаевич Антонов формально попадал под определение “новый русский”. То есть так его мог запросто обозвать недоучившийся студент журфака, снующий по городу с потрепанным удостовереньицем какой‑нибудь “желтенькой” газетки. Нет, нет, врать не будем, весь антураж был соблюден: жена с сыном, постоянно проживающие за границей, квартира на Каменноостровском – “евростандарт”, роскошная женщина (прошу заметить – не жена), машины, телохранители, отдых за границей, собственный ресторан за городом, акции, ну, и так далее. При этом Виталий был и остался порядочным человеком, очень неглупым, волевым и целеустремленным. Суховато выходит, но о Виталии, если говорить подробно и полно, можно отдельную книжку написать. В защиту, так сказать, сильных мира сего. Ясно, что ни в какой защите эти сильные не нуждаются… Впрочем, и все человеческое им не чуждо. Года три – три с половиной назад Антонов начал спиваться. Уже и по тем временам стоял он довольно круто. Дела шли гладко, заместителей он себе нашел исполнительных. Отчего ж успехам не порадоваться, не расслабиться чуть‑чуть? От последнего и гибельного шага в пропасть его удержала любимая женщина и некий доктор Поплавский. Его уникальная методика помогла Антонову освободиться от алкогольной зависимости, а заодно и от многочисленных стрессов, вызываемых коммерческой деятельностью.
Прибор, созданный Игорем Валерьевичем Поплавским, возвращал к жизни безнадежных паралитиков и отчаявшихся алкоголиков. Казалось бы, и солидные научные журналы, и бытовая, так сказать, пресса должны были во всеуслышанье трубить о грандиозной победе отечественной науки. А вот нет. Игорь воображал громкие заголовки, по‑прежнему скромно попивая чай с сотрудниками своей лаборатории, и выслушивал жалобы больных. Но в торце нового здания клиники Нейроцентра появилась аккуратная дверца и скромная вывеска со смешным названием “Фуксия и Селедочка”. Оздоровительный центр. За вполне приемлемые денежки там можно было поваляться под ласковым искусственным солнышком, потревожить застарелый остеохондроз или выпить чашечку горького, как хина, но очень полезного чая в фитобаре.
За большие денежки и по протекции лично шефа “Фуксии и Селедочки” (какое странное совпадение! – его звали именно Виталий Николаевич Антонов) разрешалось посетить “кабинет психологической разгрузки”. Но не было в том кабинете ни спокойной умиротворяющей музыки, ни плавных переливов света. Упаси Бог, ничего противозаконного за дверью заветного кабинета не происходило. Посетителям не предлагали порнуху или наркотики. Там просто стоял точно такой же прибор, что и в отделении Нейроцентра. Клиент усаживался в удобное кресло, погружался в гипнотический сон, несколько минут путешествовал в сказочных воображаемых мирах, затем просыпался, платил тридцать две с половиной тысячи рублей по квитанции, энную сумму в твердой валюте лично доктору Поплавскому (сколько – не скажем) и уходил, совершенно удовлетворенный. Довольны были все. Начиная с измученных тяжелой жизнью бизнесменов и кончая руководством Нейроцентра – за одну только аренду “Фуксия и Селедочка” покладисто отстегивала неплохие деньги.
Были, однако, во всей этой налаженной жизни некоторые нюансы, о которых знал только господин Поплавский. Ну, например: любому человеку, попадавшему под действие чудесного прибора, доктор Игорь ОБЯЗАТЕЛЬНО делал укол. Маленький такой укольчик – как комарик укусил – с помощью тонюсенькой иглы. Одно дело – пациенты, но первый же посетитель “кабинета психологической разгрузки” наверняка насторожился бы при виде шприца. Поэтому инъекция производилась уже в тот момент, когда человек заснул. Значит, все‑таки наркотики? Нет, нет, обыкновенный питательный раствор. Еще во время самых ранних опытов с прибором выяснилось, что человек во время такого лечебного двухминутного сна затрачивал огромное количество энергии.
Первые пациенты буквально на глазах становились дистрофиками. Ну как? Никаких ассоциаций еще не возникло? Поднимите глаза на несколько абзацев повыше… Оксана Сергеевна Людецкая… Последний наводящий вопрос: кому оказалась завещана квартира? Правильно! Игорю Валерьевичу Поплавскому!
Некрасивая вырисовывается картинка, грязненькая. Талантливый ученый, интеллигентный человек загубил старушку ради полсотни квадратных метров жилой площади. Ну, а с другой стороны: пожилая женщина, в здравом уме, без старческих заскоков и даже где‑то, знаете ли, дворянка… Как она могла так безответственно поступить со своими родственниками? Что б там ни говорили, но Саша всегда был любимым внуком! Чем так задурил ей голову коварный злодей в белом халате? И вообще – что это за загадочный прибор, навевающий сладкие сны и забирающий энергию?
Даже давнишний коллега и соавтор Игоря – Александр Иосифович Тапкин не догадывался, что происходит с человеком в том самом сне. А если бы и узнал, то наверняка смущенно рассмеялся и пожурил кандидата медицинских наук Поплавского за антинаучные мысли. Конечно, антинаучные! И пусть даже называлось открытие очень мудрено – “ментальнопсихосоматическая субстанция человека разумного”, подразумевалась‑то под этим просто‑напросто “душа”! Не‑е, не‑е, не пойдет… Этак, батенька, мы и до Господа Бога докатимся.
Доктор Игорь с Тапкиным не спорил, но упрямо гнул свое: душа существует. Существует, как совершенно материальный объект со своими огромными, но еще не познанными возможностями. И в большинстве случаев эти возможности останутся нереализованными – уж слишком крепко душа связана с телом. Вот и мечется она. Да только сделать ничего не может – лишь болит. Да что там притворяться! Игорь сам ВИДЕЛ, как неясная серая тень, словно платок из паутины, окутывала голову несчастной, задолбанной жизнью женщины с парализованной рукой. Что это было? Называйте как хотите! Доктор Поплавский посчитал, что перед ним – страдающая душа. И навел свой прибор на это прозрачное облачко. А потом увидел результат… Случайность, случайность. В одно мгновение множество событий и догадок сложились вместе.
Потом были десятки других пациентов. Рыдающие от счастья родственники толкались у дверей ординаторской, позвякивая коньяком в сумках. Прямо посреди отделения отплясывал “сиртаки” пенсионер Пелиалиди, за год до этого перенесший тяжелейший инсульт. Пожизненный абонемент в филармонию обещал гениальному доктору Поплавскому пианист‑виртуоз Бляхман, серьезно повредивший руки в битве с электроплиткой. А застенчивая дама‑кроликовод из Подмосковья, избавившись от псориаза и многочисленных женских комплексов, четыре раза предлагала Игорю руку и сердце. Вернувшись домой, она послала подальше свой мохнатый источник доходов и впоследствии стала известной на всю Москву визажисткой.
Некоторые сотрудники, особенно из младшего медицинского персонала, объясняли успехи доктора Поплавского чуть ли не колдовством. И никто не догадывался, насколько близки к истине были эти суеверия. Потому что на самом деле лечил не доктор и не его замечательный прибор. Как больной пес, обрывая цепь, убегает в лес и среди сотен трав находит одну – целебную, так и душа (прости, Господи, за такое дикое сравнение!), вырвавшись из оков, сама врачевала бренное тело.
Ох, какой сейчас поднимется шум! Почему об этом методе ничего не известно широкой общественности? Неужели всех так можно вылечить? Кто вам позволил заниматься столь богопротивным делом? А что будет, если душа, как вы говорите, не захочет возвращаться обратно в тело? И за что, интересно, отдают сумасшедшие деньги наши “новые русские”, у которых и болезни‑то все – от излишеств нехороших? И дальше, и больше…
Подождите, подождите с вопросами. Здесь вам не пресс‑конференция. И не вам судить доктора Поплавского за то, что он продавал свое открытие за деньги.