Вскоре там послышался дикий визг, и даже выстрелы из ружей с электрическими пулями. Видимо, мужчины пытались заступаться за женщин, которых не могли спасти от истосковавшихся по женским прелестям пиратов.
— Рон…
— Что, Джек?
— Греби сюда…
Рон, посмотрев в сторону ближайшей вышки, где в темноте тлел огонек сигареты, убедился, что охрана не обращает на них внимания. Осторожно, ползком он приблизился к другу, устроившемуся возле самой ограды из колючки под напряжением.
Большинство же народу после рассказанных ужасов предпочло держаться как можно дальше от ограды, так что подслушать и ненароком выдать их никто не мог.
— В чем дело?
— Смотри…
Рон посмотрел в указанную сторону, на землю в метре от себя, но ничего интересного не увидел.
— И что?
— Да ты совсем отупел, друг… Ложбинку в земле видишь?
И только теперь Финист понял, о чем ему говорил Вильямс. Площадка, на которой поставили загоны, была весьма ровной, но кое-где случались вот такие провалы, над которыми проволока проходила чуть выше, чем в любом другом месте, в сантиметрах пятнадцати-двадцати от земли.
Но чтобы покинуть периметр, нужно прокопать еще довольно много. Минимум пять сантиметров в глубину и метр в длину. А земля под легким налетом песка довольно твердая. Рон ковырнул ее ногтем, и у него осталось ощущение, что он ковырял хорошо наезженную почву, почти бетон.
— Думаешь, сможем? — усомнился Финист.
— Если постараемся… И если будем осторожны, то часа за четыре управимся.
Рон кивнул. Он определил примерно такое же время.
— Но что потом? Куда пойдем?
— К шаттлам… Они здесь чувствуют себя хозяевами и вряд ли особо сторожат их.
Рон снова кивнул.
— Да… это единственный шанс. Если сбежим, то подумают, что мы, как и остальные идиоты, убежали в пустыню, и в шаттлах нас искать никто не будет. В этом наш единственный шанс…
Заметив шевеление друзей, приступивших к работе, к ним подгреб Жак.
— Что вы делаете?
— Роем себе проход к свободе…
— А вдруг нас застукают?!
— Вот и смотри, чтобы нас не застукали, — огрызнулся Джек.
— Может, не надо, а? Вдруг застукают? — заскулил Жак.
— Не застукают, — попытался успокоить его Финист. — Им сейчас вообще не до нас. Они плавают в своих мирах грез…
Друзья, обдирая пальцы до крови, продолжали копать, как могли, размягчая почву острыми гранями камней. Жак, суетясь, во все глаза смотрел в сторону охранной вышки, пытаясь определить, не засекли ли их еще?
— Ну? Долго еще? — то и дело повторял он.
Неизвестно, как долго они копали, проделали уже половину пути до выхода, но в какой-то момент Рон остановился.
— Ты чего встал? — зашептал Джек Вильямс.
Финист не отвечал, боясь даже шевельнуться. Он явственно чувствовал чье-то присутствие. Очень близко, так, что даже начал слышать шум дыхания и запах…
Легкий ветерок чуть сменил направление, и запах буквально шибанул в нос. Резкий, какой-то мускусный и смрадный одновременно. И эти два белесых огонька напротив…
И тут над территорией зажегся свет. Сразу все лампы над всеми загонами. Рон резко отпрянул назад. Зверь выглядел ужасно! Слюнявые клыки, когти! Высотой с большую свинью, а в длину даже две! Покрытый накладками брони, точно вымерший на Земле броненосец.
Правда, при виде света он сжался и сиганул прочь в спасительную темноту.
А в соседнем загоне творилось что-то ужасное. Люди метались, кричали, звали на помощь. В страхе они налетали на проволоку с пропущенным по ней электрическим током, они были готовы на все, лишь бы убежать от чудовища, проникшего к ним. И этот зверь метался в поисках добычи, цапая всех, до кого мог дотянуться. Наконец схватил ранее разодранную жертву и, перепрыгнув через ограждение, помчался прочь.
Опомнилась охрана и начала стрелять из пулеметов. Дорожки фонтанчиков витиевато плясали по земле, заскакивая на территорию загонов. Видимо, охранники после одного-двух выкуренных косячков не могли сфокусировать взгляд на цели.
Наконец зверя достали почти на вершине холма. На нем сошлись сразу две пулеметные очереди, разорвав цель почти пополам. Но стоило им замолчать, как на вершине появилось еще несколько стремительных монстров, и они, грозно рыкнув, схватили не только жертву своего неудачливого собрата, но и его самого.