– Это к северу от города? – спрашивал Нил. – Или к югу? К северу ли, к югу – подвезем подругу!
– Я же говорю вам. Сегодня вы уже достаточно для меня сделали. Больше не надо.
– И я тебе говорю. Мы обязательно добудем эти твои туфли, а уж потом поедем домой.
И как бы ни был строг его тон, Нил улыбался. Его лицо глупо расплывалось, видно было, что он сознает, что у него глупый вид, но ничего не может с собой поделать. Все ясно: сейчас будет приступ блаженства. Видно было, как все существо Нила переполняется, еще чуть-чуть, и глупое блаженство хлынет через край.
– Вот упрямый какой! – сказала Элен.
– Какой – это ты скоро узнаешь.
– А я тоже упрямая. Я точно такая же упрямая, как и вы.
Джинни показалось, что она чувствует, как у самого ее лица пылает щека Элен. А уж дыхание девушки она слышала явственно – хриплое и возбужденное, даже с некоторыми признаками астмы. Присутствие Элен было чем-то сродни наличию в машине домашней кошки – а их, вообще-то, категорически в машину брать не следует: возбудимые до безмозглости, они слишком легко просачиваются между кресел.
Солнце опять прожгло себе дыру в облаках. Стоя по-прежнему высоко, оно сияло, как медный таз.
Резко свернув, Нил покатил по улице, обсаженной толстыми старыми деревьями; дома здесь были поприличнее.
– Тут лучше? – спросил он у Джинни. – Ты ведь хотела тени? – С нею он говорил, понизив голос, доверительным тоном, тем самым как бы показывая, что переговоры с девчонкой – это чушь, на которую ей лучше не обращать внимания. – Ездим, смотрим достопримечательности, – сказал он, снова повысив голос и приобернувшись к заднему сиденью. – Сегодня у нас экскурсия, осмотр живописных мест по заказу мисс Элен Розовые Щечки.
– Может, все-таки поедем уже, – сказала Джинни. – Может, поедем все-таки домой?
Тут, чуть не сорвавшись на крик, вмешалась Элен:
– Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то не мог попасть домой!
– Ну вот и скажи тогда, как нам ехать, – сказал Нил. Он изо всех сил пытался держать под контролем голос, чтобы он звучал обыденно и трезво. И гнал с лица улыбку, которая норовила вернуться, несмотря на все его усилия. – Давай быстренько туда смотаемся, сделаем дело и поедем домой.
Еще через полквартала медленной езды Элен тяжко вздохнула:
– Ну, если уж заставляют, ну, ладно…
Путь предстоял, как выяснилось, не очень далекий. Въехали в следующий жилой комплекс, тут Нил, опять обращаясь к Джинни, говорит:
– Что-то не вижу я тут никакого ручья. Да и поместий никаких не наблюдается.
– Что? – переспросила Джинни.
– Так написано. На табличке: «Поместья Серебряного Ручья».
Должно быть, он прочел дорожный указатель, которого она не заметила.
– Здесь поворот, – сказала Элен.
– Налево или направо?
– Туда, к свалке.
Проехали мимо территории, на которой высились груды автомобильных кузовов, лишь частично скрытые провисшей изгородью из кровельного железа. Потом в гору и, въехав в ворота, оказались в щебеночном карьере – огромной яме, прорезавшей гору чуть не до самого центра.
– Ну вот. Там, впереди, это их почтовый ящик, – с важностью пояснила Элен, а когда подъехали ближе, вслух прочла имена: – «Мэтт и Джун Бергсон». Это они и есть.
На короткую подъездную дорожку с лаем выскочили две собаки. Одна большая черная, другая маленькая рыжая, похожая на щенка. Собаки принялись суетиться у колес, Нил нажал на клаксон. И тут еще одна собака, явно и умнее, и решительнее тех, – гладкошерстная, с голубоватыми подпалинами – выскользнула из высокой травы.
Элен на них прикрикнула, – дескать, заткнись, лежать, отвали.
– Из них из всех опасаться стоит только разве что Пинто, – пояснила она. – Остальные две просто трусихи.
Остановились на широкой, ничем особо не ограниченной площадке, где, по-видимому, когда-то складировали щебенку. По одну сторону площадки стоял крытый железом то ли амбар, то ли сарай для инструментов и инвентаря, а подальше, на краю кукурузного поля, брошенный сельский дом, почти весь кирпич из обкладки стен которого уже был растащен, и торчали темные бревна. Домом, в котором жили теперь, оказался трейлер с крыльцом и приделанным к нему навесом; за трейлером виднелся цветник, огороженный чем-то вроде игрушечного заборчика. И у трейлера, и у садика был опрятный, приличный вид, но вся остальная территория была завалена предметами, которые, может быть, как-то использовались, а может быть, были брошены просто ржаветь и гнить.
Элен выпрыгнула наружу и принялась отгонять собак. Но те кружились, обегали ее и опять принимались прыгать и лаять на машину, пока из сарая не вышел мужчина и не отозвал их. Имена и угрозы, при помощи которых он на собак воздействовал, остались Джинни невнятны, но собаки затихли.
Джинни надела шляпу. До этого она все время держала ее в руке.
– Им просто надо было
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию