Во всяком случае, пока не могу.
– О чем это вы? – с тревогой спросила Кван Ли. – Что к вам поступает?
– Я имела в виду, что не могу выразить свои ощущения словами. Как если бы вы попытались объяснить, что такое цвет, слепому человеку вроде меня.
Она нахмурилась.
– Нет, тут я не права, потому что было время, когда я могла видеть, и поэтому помню, что такое цвет. Но если вы попытаетесь описать «красное» или «зеленое» тому, кто вообще никогда не видел цветов, то как вы это сделаете? Тебя, Орландо, я также могу ощущать как некую рябь в воздухе, но только это не рябь и не в воздухе. Есть нечто такое, что подсказывает мне: предмет в форме Орландо долженнаходиться где‑то рядом. А этот лес я ощущаю как… своего рода числа. Маленькие твердые предметы, миллионы предметов, которые пульсируют и разговаривают друг с другом. Это так трудно выразить словами…
Она покачала головой и прижала пальцы к вискам:
– Вся эта Сеть… она для меня, как река информации. Она несет меня, вертит, почти меня утопила. Но понемногу я начинаю понимать, как в ней следует плавать.
– Хо дзанг! –выдохнул Фредерикс. – Но тоже гнусь порядочная.
– Значит, вы уверены, что Рени и человек‑бабуин все еще живы? – спросил Орландо.
– Я могу… да, ощущать их. Еле‑еле, как очень далекий звук. Вряд ли они близко. Или же, не исключено и такое, я ощущаю некий… остаток. – Ее лицо стало печальным. – Возможно, я заговорила слишком рано. Быть может, они погибли, а я ощущаю лишь их былое присутствие.
– Значит, ты можешь различать нас своим… сонаром? – сердито, а может, и немного испуганно проговорила Флоримель. – И что еще ты о нас знаешь? Ты умеешь читать наши мысли, Мартина?
Слепая женщина развела руки, словно отражая удар.
– Ну что вы! Я знаю лишь то, что ощущаю, а это говорит о ваших мыслях не больше, чем можно понять по выражению лица или по голосу.
– Так что успокойся, Флосси, – ухмыльнулся Сладкий Уильям.
– Меня зовут не «Флосси». – От эмоций на виртуальном лице Флоримель могло бы скиснуть молоко. – И это дурацкая шутка, если вообще шутка.
– Но кто вы? – спросил Орландо. – И кто каждый из вас? – Все посмотрели на него. – Я лишь хочу сказать, что до сих пор не знаю, кто вы такие. Мы должны доверять друг другу, но ничего не знаем о тех, кому нам следует доверять.
Теперь настала очередь скривиться Сладкому Уильяму:
– Мы ничего не обязаныделать. Я, например, не планирую строить тут карьеру, и мне глубоко начхать, какими скучными и отвратительными вещами вы занимаетесь в свободное время.
– Этого мало, – заявил Орландо. – Слушайте, я скажу вам всю правду о себе. Меня зовут Орландо Гардинер. Мне пятнадцать лет.
– Будет через три месяца, – уточнил Фредерикс.
– Подросток? Какой сюрприз, – Уильям закатил глаза.
– Заткнись. Я хоть что‑то пытаюсь предпринять. – Орландо перевел дух, готовясь продолжать, – Мне почти пятнадцать лет. У меня прогерия. Это болезнь, и она очень скоро меня убьет. – Как и в тот день, когда он признался в этом Фредериксу, он ощутил некое возбуждение, холодные брызги после прыжка с высокого трамплина, мысль о котором долго нагоняет страх. – И не говорите, что вам очень жаль, потому что важно не это. – Уильям приподнял брови, но промолчал. Орландо торопливо заговорил дальше: – Я многие годы играл в сетевые игры и стал очень опытным игроком. Потом… была одна причина… я случайно узнал про все это.
Потом… была одна причина… я случайно узнал про все это. Я не знаю никого, кто заболел бы из‑за пребывания в Сети, но сейчас я намерен заняться именно этим, и… и для меня это стало самым важным делом.
Договорив, он ощутил, как пылают от волнения его реальные щеки, и понадеялся, что это не проявилось на виртуальном лице. Все молчали.
– Меня зовут Сэм Фредерикс, – заговорил наконец его друг, прервав неловкое молчание. – И мне тоже пятнадцать лет… но уже полных пятнадцать. – Фредерикс почти застенчиво улыбнулся Гардинеру. – Я здесь потому, что меня взял с собой Орландо. Но я застрял здесь точно так же, как если бы проник сюда, чтобы кого‑то спасти. Фенфен,пожалуй, я здесь и в самом деле,чтобы кого‑то спасти. Себя. Нас.
Несмотря на смущение, которое Орландо испытал, когда уточнили его возраст, он не стал отмечать, что Фредерикс кое о чем умолчал. Как и остальные, Сэм будет носить то лицо, какое хочет.
– А я Мартина Дерубен, – сказала слепая женщина. – Занимаюсь научными исследованиями. Ослепла в восемь лет. Несчастный случай. Живу одна в От‑Лангедоке на юге Франции, неподалеку от Тулузы. Я пришла вместе с Рени, !Ксаббу и Мюратом Сагаром Сингхом, который был убит, когда мы вошли в Сеть Иноземья. – Она кивнула, словно ставила знак препинания в сухом изложении фактов. Орландо уловил пропуски и в ее рассказе, но снова не стал задавать вопросы.
– Хрень все это. – Т‑четыре‑Б скрестил руки на угловатой груди. – На фига вам знать все про меня? Вы чо, из сетевых новостей?
– Боже праведный. Я и томогу говорить по‑английски лучше него, а это не мой родной язык, – прокомментировала Флоримель.
– Просто скажи, что ты здесь делаешь, – взмолился Орландо. – Как твое настоящее имя?
– Фиг вам, а не имя. – Робот оскалился, насколько это было возможно в мультяшной хромированной боевой маске. – Я здеся из‑за своей тени – моего зизза.
– О ком это он? – изумилась Кван Ли.
– Приятель, с которым он корешится, – перевел Орландо, испытывавший восхищение парня из богатой семьи к жаргону Очкариков.
– Не приятель, нет, – возмутился Т‑четыре‑Б. – Он моя тень – мы из одной коробки.
– Они… гм‑м… нечто вроде как из одной банды, – пояснил Орландо единственной в группе сертифицированной бабушке. – А что случилось с твоим другом, Т‑четыре‑Б?
– Пришел в тот хренов дворец это узнать, скажешь, нет? – буркнул робот. – В госпитале мой зиззи. Нашли почти дохлым на полу в его хибаре. Думал, его зарядом шарахнуло, но он был воткнут в мамапапину сеть.
Орландо все больше ощущал нелепость ситуации, но тем не менее стоически перевел:
– Он говорит, что его друг в госпитале, совсем как брат Рени. Когда его нашли, то сперва подумали, что мозг поврежден «зарядом», но парень был подключен к обычной Сети.
– Кстати, а «Т‑четыре‑Б» – это разве не один из видов «заряда», мой дорогой Бабах? –поинтересовался Сладкий Уильям.
– Да ты сечешь. – В голосе робота появилось нечто вроде мрачного восторга. – Слишком смачный заряд этот «Т‑четыре‑Б». Летишь на небеса прямиком. Мое имя – моя слава, усек?
– Господи, помилуй нас, – сказал Уильям. – Да он же «зарядник». Просто блеск, верно?
Робот продемонстрировал шипастый кулак:
– Вот он блеск,козел.
– О, прекратите. – Хорошее настроение, с которым Орландо начал утро, начало таять.