– Да?.. – опешил Шлюс и невольно подвигал своим языком в полости рта. Потерять язык он не хотел. – Ладно, останься с Хряком, зажми ему чем-нибудь рану, а то захлебнется собственной кровью, а мы этого достанем… Вызови «скорую». Язык ему потом обратно пришьют.
– Чем зажать-то?!
– Да хоть пальцами! Чем угодно!
– Хорошо… Достань его, шеф! Я этого хмыря лично урою!
– Достанем…
«Опасный малый, – уважительно и с некоторой опаской подумал Шлюс. – Но это тебя не спасет».
А Джерри несся через дорогу в парк, махая пистолетом, заставляя машины притормаживать и объезжать, прибавив оборотов. Перебежав дорогу, преследуемый взобрался на острый забор, но не удержавшись упал в жесткий кустарник порвав, зацепившуюся за зубец, куртку и выронил пистолет, правда, уже на территории парка.
Дональдан лихорадочно искал свое оружие, иногда вскидывая голову, наблюдая за тем, как бегущие за ним преследователи догоняют его и уже перебегают дорогу, махая пистолетами, чтобы машины уступили дорогу.
«Сволочи! Да кто вы такие и что вам надо?!» – вопрошал про себя Джерри, но ответа не находил. Паника снова начала охватывать сознание.
– Стойте, сволочи, а то буду стрелять! – прокричал Джерри, наконец найдя пистолет в траве, нацелив его на бандитов, уже собиравшихся перепрыгивать через забор.
– Опусти оружие…
– Что вам от меня нужно? Кто вы такие? Чего вам надо?!
– Опусти оружие, – повторил Шлюс, не представляя, что еще можно сказать обезумевшему от страха парню.
«Что я хочу поговорить? – подумал о продолжении фразы Галет. – Бред какой…»
– Кто вас послал?! Кто вас послал?!!
– Даже если бы и знал, не сказал бы, – честно ответил Галет Шлюс, жестами показывая, чтобы подчиненные не толпились, а разошлись в стороны, дробя внимание клиента.
– Назад! Назад!! – кричал Дональдан, водя стволом пистолета из стороны в сторону. Но видя, что его не слушают, сам стал отступать назад в сгущающуюся темноту.
Джерри резко развернулся и побежал в темноту неухоженного парка.
Тренированные люди Шлюса в один момент перемахнули через забор. Галет жестами распределил бойцов, показав, кому и куда нужно бежать, чтобы зажать клиента в «клещи».
Джерри плохо разбирал дорогу и чувствовал, что производит слишком много шума, к тому же погоня где-то близко, это обстоятельство мешало трезво оценить обстановку и подстегивало инстинкт самосохранения, что не всегда полезно.
Дональдан не нашел ничего лучшего, как спрятаться в каких-то колючих кустах, стараясь умерить судорожно сокращающиеся легкие, чтобы не издавать шума при вздохе и выдохе. К тому же все тело стало словно ватным и конечности просто отказывались повиноваться.
Под ногами выстрелами хрустнули тонкие одноразовые шприцы, и Джерри даже перестал дышать, испугавшись, что из-за этого звука его моментально обнаружат.
Погоня прекратилась, потеряв шумную цель. Преследователи остановились, пытаясь определить, где засел беглец, зная, что далеко уйти он не мог.
– Выходи, парень, мы ведь все равно тебя найдем… только себе хуже делаешь.
В темноте вспыхнули фонарики, и светлые пятна пробежались по кустам. Поняв, что свет их только выдает, да и по большому счету мешает им самим, так как в темноте ничего не видно, кроме кругов света, фонарики отключили.
Кто-то из преследователей нашел большую палку и стал шуровать ею в кустах, резко погружая в листву на всю длину с расчетом на то, что в момент удара беглец не выдержит боли и так или иначе проявит себя. Оценив задумку своего товарища, его метод взяли на вооружение остальные.
Медленно, но верно круг поисков сужался, и вскоре палка заехала в кусты, где прятался Джерри. Сам сук прошел мимо, но Дональдан в попытке отклониться от него налетел на особо острую колючку и, непроизвольно вздрогнув, выдал себя, полностью оправдав задумку «загонщиков».
Джерри не оставалось нечего другого, как встать в полный рост и выстрелить в «загонщика» с палкой, так он их про себя обозвал.
«Флажков только не хватает, – с иронией подумал Джерри и ломанулся из кустов в очередной попытке бегства, чуть не наступив на дергающегося в припадке бандита. – Помирать, так с музыкой…»
На звук выстрела рванулись остальные и вскоре стали приближаться. Дональдан выстрелил последние две пули, но сумел поразить еще только одного, того, кто недостаточно резво бегал зигзагом, уходя с линии огня. Остальные же дали ходу, правильно рассудив, что боеприпас у клиента закончился и его можно брать тепленьким.
Джерри убегал так быстро как мог, но он никогда не отличался спринтерскими качествами и вскоре почувствовал сильный тычок в спину, от которого потерял равновесие и кубарем полетел по земле. Дальше он почувствовал только то, что его бьют. Сначала тело содрогалось от боли, а потом произошел шоковый провал. Он еще чувствовал удары, но они были почти безболезненны, хотя били его со всей силы, но это его не уберегло: он потерял сознание от очередного удара тяжелым ботинком в голову.
– Что вам надо? – слабо спросил Дональдан у едва различимой тени.
Он стал нервно дергаться, извиваясь всем телом, но веревки на руках оказались связаны на совесть, и вместо освобождения он причинял только еще большую боль самому себе.
– Что происходит?!
Но ответом оставалась лишь тишина. Джерри стало страшно как никогда. Даже когда шел бой с людьми, напавшими на «Скайнкгрупп», боевиками Дерикензи и непонятная разборка в ночном парке, страх так не сжимал ему горло. Тогда он имел хоть какую-то свободу действия, мог защищаться, а здесь он беспомощен, как новорожденный. Висит, точно кукла на веревочках.
Тишина нервировала, мешала думать, поскольку он чувствовал, что вместе с ним в комнате есть кто-то еще. Он буквально чувствовал, что на него пристально смотрят.
Дональдан не выдержал и, заплакав, закричал:
– Да кто вы такие, сволочи?! Что вам нужно от меня?!!
– Может, вы нам все расскажете? – спросил вкрадчивый голос откуда-то из темноты.
– Но что я могу рассказать, если даже не знаю, что вас интересует?!
– Я вижу, вы не хотите помочь нам, равно как и себе. Помогите себе, облегчите душу, и все закончится очень быстро.
– Что закончится? – не понял Джерри.
Он как-то слабо представлял, что после того, что с ним сотворили и сотворил он, его могут отпустить, но надежда оставалась, ее не могло не быть. Она, как известно, умирает последней.
– Все закончится, – просто ответил голос. – Вы прекрасно знаете, что нас интересует, для вас это так же очевидно, как и для меня.