Конечно, нас обвели вокруг пальца, Борлу. Перестаньте вертеться, как ошпаренная собака. Что вы хотите мне сказать? Да, да, да, это чушь, да, кто-то нас подставил. Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Что-нибудь! Должен же быть какой-то выход. Мы могли бы обратиться…
— Послушайте, Тьядор. — Он сложил пальцы горсткой. — Мы оба понимаем, что здесь произошло. Мы оба злимся, что дело по-прежнему остаётся у вас. По разным причинам, возможно, но…
Он отмахнулся от продолжения.
— Но вот проблема, которой вы не учитываете. Хотя, да, мы оба можем согласиться, что от внезапного обнаружения этих кадров дурно пахнет и что нами, похоже, как бумажкой на ниточке, играет какой-то злобный котёнок из правительства, да, да, да, но, Борлу, каким бы образом они ни вышли на эти доказательства, это решение правильное.
— Пограничников опросили?
— Да, и это ни черта не дало, но вы что, думаете, они ведут учёт всех, кого пропускают? Всё, что им было нужно, это увидеть что-нибудь, отдалённо напоминающее пропуск. С этим не поспоришь.
Он махнул рукой в сторону телевизора. Он был прав. Я помотал головой.
— Как показывает эта запись, — сказал он, — фургон бреши не делал, а следовательно, говорить о какой-либо апелляции не приходится. Мы не можем вызвать Брешь. Только не по этому делу. Честно говоря, нам и не следовало бы это делать.
— И что же теперь?
— Теперь вот что: вы продолжаете это расследование. Вы его начали, вы его и заканчивайте.
— Но это…
— … в Уль-Коме, да, я знаю. Туда вы и отправитесь.
— Что?
— Это стало международным расследованием. Уль-комские полицейские не прикасались к этому делу, пока оно выглядело связанным с Брешью, но теперь это их расследование убийства — на основе вроде бы убедительных доказательств, что оно произошло на их земле. Вам предстоит испытать все радости международного сотрудничества. Они просили нашей помощи. На месте. Вы едете в Уль-Кому в качестве гостя уль-комской
— Борлу, не дуйтесь. Это пересекло наши границы. Что такое отчёт? Им нужно нечто большее, чем бумажки. Это дело уже оказалось более запутанным, чем танец червя, а занимаетесь им вы. Оно требует сотрудничества. Просто поезжайте, всё им о нём расскажите. Осмотрите чёртовы достопримечательности. Когда там кого-нибудь найдут, мы собираемся выдвинуть обвинения против них и здесь, за угон, выброс тела и так далее. Разве вы не знаете, что наступила захватывающая новая эра трансграничной полиции?
Это был лозунг из буклета, который мы получили, когда в последний раз обновляли компьютерное оборудование.
— Просто шансы, что мы найдём убийцу, крайне понизились. Нам требовалась Брешь.
— Он мне это говорит! Я согласен. Так поезжайте и повысьте шансы.
— Как долго мне придётся отсутствовать?
— Связывайтесь со мной каждые несколько дней. Посмотрим, как оно пойдёт. Если растянется более чем на пару недель, подумаем, что делать дальше, — достаточно плохо уже и то, что я лишаюсь вас на ближайшие дни.
— Так не лишайтесь.
Он посмотрел на меня насмешливо: мол, а какой у меня выбор?
— Я хотел бы, чтобы со мной отправилась Корви.
Он издал непристойный звук.
— Ещё бы! Но не надо глупостей.
Я провёл рукой по волосам.
— Комиссар, мне нужна её помощь. Если что, она об этом деле знает больше, чем я. Не отрывалась от него с самого начала. Если я беру это за границу…
— Борлу, вы ничего никуда не берёте, вы — гость.
Не отрывалась от него с самого начала. Если я беру это за границу…
— Борлу, вы ничего никуда не берёте, вы — гость. Наших соседей. Хотите разгуливать со своим собственным Ватсоном? Больше никого не хотели бы от меня получить? Массажистку? Актуария? Вбейте себе в голову: там вы сами будете ассистентом. Господи, плохо уже и то, что вы её насильно завербовали, не говоря обо всём остальном. На каком основании, скажите, пожалуйста? Вместо того чтобы переживать о том, что вы потеряли, предлагаю вам помнить о том хорошем, что у вас было.
— Это…
— Да, да. Не надо мне повторять. Знаете, что такое чушь, инспектор? — Он наставил на меня пульт дистанционного управления, словно мог меня остановить или перемотать назад. — Чушь — это то, что старший офицер бещельского ОООП вместе с подчинённой, которую он втихую себе присвоил как личную собственность, затевает несанкционированную, ненужную и бесполезную стычку с группой головорезов, у которых имеются друзья в высших эшелонах власти.
— … Верно. Значит, вы слышали об этом. От адвоката?
— О каком таком адвокате вы толкуете? Это не кто иной, как представитель Сьедр был так любезен, что позвонил мне сегодня утром.
— Сьедр позвонил вам самолично? Чёрт. Извините, сэр. Я удивлён. Что, говорил, чтобы я оставил их в покое? Я думал, его игра отчасти состоит в том, чтобы никогда открыто не показывать, что он связан с ИГ. Отсюда и вызов того адвоката, который по виду чуть ли не из лиги крутых парней.
— Борлу, я знаю одно: Сьедр только что услышал о вчерашней встрече, был ошеломлён, узнав, что его там упоминали, и позвонил в немалом расстройстве, угрожая различными санкциями против вас за клевету, если его имя снова всплывёт в каком-нибудь таком контексте, и так далее. Я не знаю и знать не хочу, что привело вас в этот конкретный тупик, мало полезный для следствия, но вы, Борлу, можете сопоставить некоторые факты. Именно тем же утром, всего через несколько часов после вашего сказочно плодотворного публичного спора с патриотами, выскочила вот эта запись и был отменён вызов Бреши. И — нет, я понятия не имею, что это может означать, но это интересное совпадение, не правда ли?
— Не спрашивайте меня, Борлу, — сказала Таскин, когда я ей позвонил. — Я не знаю. Только что обнаружила. Кроме сплетен, у меня ничего нет. Ньисему не рад тому, что случилось, Бурич злится, Катринья в замешательстве, Сьедр в восторге. Таковы слухи. Кто и чего допустил утечку, кто кому ставит палки в колёса, ничего этого у меня нет. Прошу простить.
Я попросил её держать ушки на макушке. У меня была пара дней на подготовку. Гадлем передал мои данные в соответствующие департаменты в Бещеле, а также коллеге в Уль-Коме, которому предстояло со мной работать. «И отвечайте на сообщения, чёрт бы вас побрал», — сказал он. Пропуск и ориентировку мне организуют. Я отправился домой, осмотрел одежду, водрузил на кровать свой старый чемодан, взял и положил книги.
Одна была новой. Я заказывал её в Интернете по ссылке на fracturedcity.org, а получил по почте этим утром, заплатив дополнительно за ускоренную доставку.
Мой экземпляр книги «Между городом и городом» был старым и потёртым, полностью укомплектованным, но с погнутой обложкой и со страницами, запятнанными и снабжёнными комментариями руками, по меньшей мере, двух человек. Несмотря на эти недостатки, я заплатил за него умопомрачительную цену из-за незаконности этой книги в Бещеле. То, что моё имя оказалось в списке дилера, особого риска не представляло. Мне не составило труда убедиться, что статус книги объяснялся, по крайней мере, в Бещеле, скорее слегка сбивающим с толку пережитком, нежели каким-то актуальным подстрекательством. Большинство незаконных книг в городе были таковыми лишь отчасти: санкции по этому поводу применялись редко, даже цензоры мало об этом заботились.