Я глубоко ушел в
совершеннонелогичныйконфликт.Янепомнил,чтобыкогда-нибудь
останавливалсявэтомгороде,ивсежея мог поклясться, что я не
толькобывалтут,нодажекакое-товремяжилздесь.Это не было
отчетливым воспоминанием. Я не помнил улицы или дома. То, что яощущал,
было смутным, но сильнымпредчувствием, что нечто вот-вотпрояснится в
моеммозгу.Янезнал,чтоименно,-возможно,просто какое-то
воспоминание.
Временами этосмутное предчувствиебыло всепоглощающим,особенно
когда яувидел одиндом. Яостановил машинуперед ним.Мы сГордой
смотрели на него измашины наверное час, ноникто из нас непредложил
выйти из машины и войти в него.
Мы обабыли награни. Мыстали говоритьо еевидении двух гор.
Наш разговорскоро перешелв спор.Она считала,что яне принялее
сновидения всерьез.Мы обаразошлись вовсюи кончилитем, чтостали
оратьдругнадруганестолькоотгнева,сколькоотнервного
напряжения. Я поймал себя на этом и остановился.
На обратномпути яостановил машинуу краягрязной дороги.Мы
вышли размять ноги.Горда все ещеказалась взволнованной. Мыпрошлись
немного,нобылослишкомветрено,чтобыиспытывать удовольствие от
такой прогулки.Мы вернулись к машине и забрались в нее.
- Если бы ты толькопривлек свое знание, - сказалаГорда просящим
тоном. - Ты бы понял, что потеря человеческой формы... Онаостановилась
посреди фразы. Должно быть ееостановила моя гримаса. Она зналао моей
внутренней борьбе.Если бы уменя было какое-то знание, которое ямог
привлечь, то я уже давно сделал бы это.
- 18 -
- Но ведьмы светящиеся существа,- сказала онатем же умоляющим
тоном.- Для насеще так много всего.Ты - Нагваль, значит длятебя
еще больше.
- Что же по твоему мнению мне следует делать? - Спросил я.
- Тыдолжен оставитьсвое желаниецепляться завсе. То же самое
происходило сомной. Яцеплялась затакие вещи,как пища,которую я
любила,горы,средикоторыхяжила,люди, с которыми мне нравилось
разговаривать. Но больше всего я цеплялась за желание нравиться.
Я сказал ей, что ее советыдля меня бессмысленны, потому что яне
знаю, за что я цепляюсь. Она настаивала, что где-то, как-то я знаю,что
ставлю барьеры потере своей человеческой формы.
- Наше внимание натренированонепрерывно быть в фокусена чем-то,
- продолжала она. - Именно так мы поддерживаем мир.
Твоепервоевниманиебылообученофокусироватьсяначем-то,
совершенно чуждом мне, но очень знакомом для тебя.
Ясказалей,чтомоямысльгуляетвабстракциях;нетаких
абстракциях,как,например,математика,носкорее,каккатегории
разума.
- Сейчас самое время уйти отвсего этого, - сказала она.- Чтобы
потерятьчеловеческуюформу,тыдолженосвободитьсяот всего этого
балласта. Тыуравновесил всетак основательно,что парализуешь самого
себя.
Ябылневсостоянииспорить.То,чтоонаназывала потерей
человеческойформы,былослишкомсмутнойконцепцией,чтобытут же
размышлять об этом. Я был поглощентем, что мы испытали в этомгороде.
Горда не хотела об этом говорить.
-Единственное,чтоимеетзначение,так это привлечение твоего
знания, сказала она. - Если тебе нужно, ты умеешь это делать, как втот
день, когда убежал Паблито и я вступила в драку.
Гордасказала,чтопроисшедшеевтотденьбылопримером
привлечения человеком егознания. Не отдаваясебе в точностиотчета в
том,чтояделаю,явыполнилсложныедействия,которые требовали
способности видеть.
- Ты не просто напал на нас, - сказала она. - Ты видел.
Она былаправа вкаком-то смысле.В тотраз имеломесто нечто,
совсемнепохожеенаобычныйходвещей.Ядетальноперебирал
воспоминанияобэтом,связываяих,однако,простосличными
размышлениями.Уменянебылоадекватногообъяснениявсему
происшедшему,развечтоямогсказать, что эмоциональное напряжение
того момента повлияло на меня невообразимым образом.
Когда я вошел в тот доми увидел четырех женщин, я осозналв долю
секунды, что могу сместить свойобычный способ восприятия.Яувидел 4
аморфныхшара,излучавшихоченьинтенсивный желтоватый свет, которые
былипрямопередомной.Одинизнихбылболееспокойным, более
приятным.Другиетрибылинедружелюбные,острымибеловато-желтыми
сияниями. Более спокойным желтоватым сиянием была Горда. И в тотмомент
три недружелюбных сияния угрожающе склонялись над ней.
Шар беловатого цвета, ближайший ко мне, которым была Жозефина,был
немного неуравновешенным.Он наклонился,поэтому ядал емутолчок и
пнулдвадругихвуглубления,которыекаждыйиз них имел с правой
стороны. У меня не было сознательнойидеи, что я должен их пнутьв это
место.Япростонашелэтувыемкуподходящей, она каким-то образом
приглашала меня пнуть туданогой. Результат был разрушительным.Лидия
и Роза сразу отключились.Я пнул каждую изних в правое бедро.Это не
былопинком,которыймогбысломатькакую-нибудькость.