-
чувство собственной важности - наш злейшийвраг.Подумайобэтом:нас
ослабляет чувство оскорбления со сторонынашихлюдей-собратьев.Чувство
собственнойважностизаставляетнасбольшуючастьнашейжизнибыть
обиженными кем-то.
Поэтомуновыевидящиерекомендуютприложитьвсеусилиядля
искоренения чувства собственной важности из жизни воина. Яследовалэтим
рекомендациям, и большинство из моих затей с тобой было направлено нато,
чтобы показать, что без этого чувства мы неуязвимы.
Пока я слушал, я увидел, что глаза его неожиданно засияли. Яподумал
про себя, что он, по-видимому, на краю того, чтобы разразиться смехом, а к
этому вроде бы не было причины, когда неожиданно былпораженболезненной
пощечиной по правой щеке. Я вскочил - позади стояла лаГордаиеерука
была все еще поднята. Ее лицо пылало гневом.
- Теперь ты можешь сказать, что тебе вомненравитсяиэтобудет
более справедливо, - закричала она.-есливсежеутебяесть,что
сказать, скажи мне это в лицо!
Эта вспышка, по-видимому, истощила ее, так как она села на асфальти
зарыдала. Дон Хуан светился чистым весельем, а я замер вбезумномгневе.
Ла Горда взглянула на меня, азатем,обратившиськдонуХуану,мягко
сказала, что у нас нет правакритиковатьее.ДонХуанрассмеялсятак
сильно, что почти перегнулся пополам. Он не мог даже говорить. Два или три
раза он пытался что-то мнесказать,азатемвсталиушел,еготело
подергивалось от спазм смеха.
Я был почти готов бежать за ним, все еще негодуяналаГорду,она
казалась мне презренной, как вдруг нечто необычайное произошло со мной:я
понял, что таким смешным показалось дону Хуану. Ла Горда и ябылиужасно
похожидругнадруга:нашечувствособственнойважностибыло
монументальным. Мое удивление и яростныйгневзапощечинубылисовсем
такими же, как чувство гнева и подозрения у ла Горды. Дон Хуанбылправ:
наши чувства собственной важности - большое препятствие. Я побежал за ним,
окрыленный, в то время,какслезытеклипомоимщекам.Ядогнали
рассказал, что я понял. Его глаза светились восторженно и проказливо.
- Как я должен поступить с ла Гордой? - спросил я.
- Никак, - ответил он, - осознание чего-либо всегда лично.
Он изменил тему и сказал, что знаки говорят, что наше обсуждение надо
перенести обратно в дом - либо в большую комнату с удобными креслами, либо
на задний дворик, вокруг которого естькрытыйкоридор.Онсказал,что
когда он ведет свои объяснения в доме,этидвеплощадиостаютсяникем
незанятыми.
Мы вернулись в дом, и дон Хуан рассказал всем, что сделала лаГорда.
Град насмешек, с каким все видящие встретили ее, сделал ее положение очень
неудобным.
- С чувством собственной важности нельзянянчиться,-заметилдон
Хуан, когда я выразил свое беспокойство относительно лаГорды.
Затемон
попросил всех выйти из комнаты. Мы сели, и дон Хуан начал свои объяснения.
Он сказал, что видящие, как новые, так и древние, разделяются надве
категории. К первой относятся те, кто согласен на самоограничение иможет
направить свою деятельность на практические цели,чтобыпринестипользу
другим видящим и всему человечеству. К другой категории относятся те,кто
не заботится ни о самоограничении, ниопрактическихцелях.Ивидящие
пришли в этом вопросе к согласиюстем,чтоэтипоследниенесмогли
разрешить проблему чувства собственной значимости.
- Чувство собственной важности - это не просто что-топростенькоеи
наивное, - объяснил он.-соднойстороны,какчувствособственного
достоинства, это ядро всего доброго внас,асдругойстороны-это
источник гнили. Чтобы освободиться отгнилойчастичувствасобственной
важности, требуется мастерскаястратегия.Вовсевекавидящиевысоко
ценили тех, кто разрабатывал такую стратегию.
Я пожаловался, что идеяискоренениячувствасобственнойважности,
хотя временам временами очень мне нравится,остается,говоряпо-правде,
непонятной. Я сказал ему, что нахожу его указания о том, какосвободиться
от этого чувства, настолько неопределенными, что не могу им следовать.
- Я уже не раз говорил тебе, -началон,-чтодлятого,чтобы
следовать путем знания, нужно быть очень изобретательным.Видишьли,на
пути знания нет ничего настолько ясного, как нам бы хотелось.
Неудобство моего положения заставило меня спорить и заявить, чтоего
предостережения относительно чувства собственной важностинапоминаютмне
христианские заповеди, а целаяжизнь,полнаяразговоровозлегреха,
набила у меня оскомину.
- Для воина война противчувствасобственнойважностиэтовопрос
стратегии, а не принцип, - ответилон.-твояошибкавтом,чтоты
пытаешься понять то, о чем я говорю, через призму морали.
- Я смотрю на тебя, дон Хуан, как наоченьморальногочеловека,-
настаивал я.
- Ты увидел мою безупречность, это все, - сказал он. - безупречность,
как иосвобождениеотчувствасобственнойважности,слишкомсмутные
понятия, чтобы иметь для меня ценность, - заметил я.
Дон Хуан задохнулся от смеха, и я заставилегообъяснитьмне,что
такое безупречность.
- Безупречность -этоничтоиноекакправильноеиспользование
энергии, - сказал он.
- Мои утверждениянеимеютникакогоморальногооттенка.Яберу
энергию, и это делает меня безупречным. Чтобы понять это,тыдолженсам
запасти достаточно энергии.
Мы сидели спокойно некоторое время. Мне хотелось обдумать то, чтоон
сказал. Неожиданно он опять начал говорить.
- Воины ведут стратегический список, - сказал он, -ониперечисляют
все, что делают, а затем решают, что из перечисленногоследуетизменить,
чтобы создать передышку в смысле усиления своей энергии.