Мы собирались лично отправиться на Терру, чтобы отвезти туда микрофильмы с досье.
Снелунд почуял грозу. Мы принимали меры предосторожности, но были новичками в конспирации и слежке, а вам и в страшном сне не приснится, как жутко и бессмысленно жить под колпаком у тайных агентов, когда нельзя даже словом перемолвиться… Снелунд официально потребовал, чтобы Хью явился к нему обсудить планы обороны наших передовых постов. Что ж, там действительно было тревожно, а Хью – не такой человек, чтобы оставить их без помощи. Я больше, чем он, опасалась ловушки, но все же последовала за ним. Мы в последние дни старались держаться вместе. Однако я предупредила старшего адъютанта Хью и старинного друга моей семьи капитана Олифанта. Он должен был быть наготове в случае предательства. Мы остановились во дворце. Это нормальная процедура при визитах гостей высокого ранга. На вторую ночь, когда мы готовились ложиться спать, нас арестовал отряд стражи.
Меня отвели в личные покои Снелунда. Неважно, что было потом. Но через некоторое время я заметила, что он склонен к бахвальству. Притворяться, что я изменила к нему отношение, смысла не было. Наоборот, он был в восторге, когда получал возможность еще чем‑то помучить меня. Это доставляло ему наслаждение – было приятным развлечением. Нанести болезненный удар в правильно выбранный момент. Я, конечно, не думала, что когда‑нибудь смогу передать кому‑то то, что он мне говорил. Ведь он сказал, что от него я уйду с начисто промытыми мозгами, со стертым сознанием. Но надежда… И как же я счастлива сейчас: есть хоть один процент вероятности, что эта надежда осуществится.
Она остановилась. Глаза были сухи, как у рептилии. Они, казалось, смотрели сквозь Флэндри.
– Никогда не предполагал, что губернаторские доходы предназначались только для обеспечения его пожизненной карьеры, – сказал еле слышно Флэндри. – Что же он задумал?
– Возвращение. Назад к трону. Быть кукловодом, прячущимся в складках императорской мантии.
– Хм. А его величеству это известно?
– Снелунд похвалялся, что они задумали это вместе, еще до того, как он отбыл сюда, он утверждал, что они с Императором находились в непрерывном прямом контакте.
Флэндри ощутил острую боль. Догоревшая сигарета обожгла ему пальцы. Он швырнул ее в утилизатор и закурил новую.
– Вообще говоря, я никогда не верил, что в мозгах нашего Джосипа есть хоть три извилины, способные как‑то взаимодействовать друг с другом. Но, разумеется, братишка Снелунд дал Императору возможность ощущать себя почти гением. Такие приемчики входят в систему манипулирования личностью.
Теперь Кэтрин снова увидела собеседника.
– И вы говорите такие вещи?!
– Если вы об этом сообщите, я буду уничтожен за lese‑majeste*
Он подумал: «Я вовсе не пытался вводить ее в заблуждение. Но видно, это получилось само собой, раз она рассчитывает, что я присоединюсь к жалкому мятежу ее мужа. Что ж, это склонит ее к сотрудничеству, что пойдет на пользу делу, а также на несколько дней сделает ее счастливой».
– Частично техническая сторона заговора мне ясна, – сказал он. – Император хочет получить своего Аарона обратно. Дорогой Аарончик указывает ему, что для этого из сектора альфа Креста придется выдоить колоссальные суммы. Имея их, он скупит на корню избирателей, средства массовой информации, сможет манипулировать событиями, возможно, организовать несколько политических убийств… пока большинство в Политическом Совете не переметнется на его сторону.
Следовательно, от трона идут распоряжения к некоторому числу могущественных, тщательно отобранных людей.
Факты, касающиеся губернаторства Снелунда, кладутся под сукно, распоряжения об их расследовании отправляются в долгий ящик, или же дела, если они все же начаты, затягиваются с помощью различных ухищрений. Именно так. Я это испытал на собственной шкуре. – Он нахмурился. – Но скандал таких масштабов не может вечно оставаться тайной. Ведь все основано на том, что огромное число людей должно встать на сторону Снелунда, счесть его за всесильного серого кардинала… при условии, что не понимают, что он тут творит. А если понимают, то могут принять собственные меры, хотя бы из боязни, что он потом расправится с ними.
Снелунд, к сожалению, не дурак. Возможно, ни один важный и могучий военачальник, ни один видный государственный деятель не может сбросить его с пьедестала. Но рой мелких дрянных бухгалтеришек и шпиков – этих одолеть труднее. Наверняка у него должен быть план, как с ними совладать. Так какой же?
– Гражданская война, – ответила ему Кэтрин.
– Как? – Флэндри выронил сигарету.
– Снелунд вовсе не желает, чтобы эта армада одержала легкую и скорую победу. Ему нужна долгая кампания, где планеты одна за другой будут подвергаться атакам: в этом случае руки у него будут развязаны. Но предположим (хотя я в этом и сомневаюсь), что ваш адмирал разобьет Хью одним ударом. Тогда у Снелунда останется процесс умиротворения, которым будут ведать его наемники, а они уже сейчас получили указания, как и что им надлежит делать.
А потом он их распустит, вместе со своими личными войсками. Набирал же он их из отбросов общества по всей Империи, и они расползутся по своим норам, тем самым навсегда исчезнув из виду. Ответственность за мятеж он возложит на подрывные элементы, а сам предстанет героем, вождем и спасителем Пограничья.
Кэтрин вздохнула:
– О да, конечно, он понимает, что какие‑то концы останутся необрубленными. Но он не считает их опасными, тем более что некоторые он оставит умышленно.
– Риск есть, и значительный, – задумчиво сказал Флэндри. – Но, Кришна, ставки в этой игре будь здоров!
– Мерсейский кризис оказался ему в высшей степени на руку, – продолжала Кэтрин Мак‑Кормак. – Все внимание приковано к тому региону, большая часть Космофлота ушла туда же. Снелунд хотел убрать Хью с дороги и потому, что тот представлял для него опасность, и из‑за того, что это давало ему возможность мучить энейцев, пока те не восстанут и подожгут тем самым запал для гражданской войны. Для сектора Хью был больше чем просто командующий флотом. Он еще Архонт Илиона, что ставит его выше всех на планете, кроме резидента. По закону наш кабинет смог ему присвоить лишь должность советника‑эксперта, но фактически он стал спикером во всем, кроме титула, а по сути возглавлял сопротивление клевретам Снелунда. Как известно, энейцы традиционно задают тон всем планетам‑колониям терран в этом секторе и многим негуманоидным тоже. – К Кэтрин возвращалась жизнь. Ее ноздри трепетали. – Но Снелунд никогда не думал, что Хью возьмется за оружие.
Флэндри раздавил уроненный окурок каблуком и сказал:
– Боюсь, Империя не сможет позволить мятежникам победить, какими бы благородными целями они ни руководствовались.
– Но ведь они узнают истину, – запротестовала Кэтрин.
– В лучшем случае они получат ваши показания, – ответил он. – А вы перенесли множество тягот. Вас долго держали на наркотиках, вам, среди всего прочего, промывали мозги, верно? – Он видел, как она прикусила губу. – К сожалению, я должен напомнить вам об этом, миледи, ибо с моей стороны было бы подло оставить вас во власти сладких сновидений, которые неминуемо должны развеяться. Сам факт, что вы искренне верите, будто Снелунд излагал вам свои планы, ровным счетом ничего не доказывает.