- После массированного удара там не останется в живых даже лягушки.
– Нет, не боюсь. "Призраки" достаточно умны - они не будут сидеть и ждать, пока мы их прихлопнем. Нет, они сейчас уже уносят оттуда ноги - со всей поспешностью. Так что теперь всё зависит от того, сумеет ли Джефферсон не дать им уйти.
В небо ударил фонтан огня. На шоссе образовалась пышущая жаром яма, из которой хлестал вверх султан пламени. Мельком Мэй заметила выражение лица Серпенты; губы Змеи шевелились, хотя работало не слово - работала мысль, превращённая в убийственное оружие. Яма ширилась, асфальт размягчался и плавился, трясиной всасывая в себя широкие гусеницы боевых машин. Серпента запустила распад материи, используя совокупную силу, накопленную всем её отрядом. А цепь бронированных солдат, бегущих от беснующегося на автостраде гудящего пламени, подёрнула частая сетка пульсирующих голубых молний.
Запахло горелым мясом - ветер дул от дороги к лесу. Два танка завязли на шоссе по самые башни, из их верхних люков поспешно выбирались люди в комбинезонах. Один из транспортёров завалился набок, уткнувшись эмиттером излучателя в раскисающий асфальт, остальные неуклюже пятились, пытаясь выбраться с обернувшейся ловушкой магистрали. Солдаты залегли, огрызаясь короткими очередями; грохнули первые орудийные выстрелы.
Танки расползались потревоженными жуками, и выпущенные снаряды бессистемно падали в лесу, с корнем выворачивая деревья и рубя осколками листву.
Мэй не знала о приказе генерала Блада и не могла понять, почему противник сразу не ударил по опушке леса всей огневой мощью - одних только танков на шоссе было дюжины две. Но размышлять об этом ей было некогда - Серпента дёрнула её за руку, бросив краткое, как ожог: "Бежим!".
Они бежали с такой скоростью, что под их ногами ломались, не успевая согнуться, гибкие стебли травы - "призраки" трансформировались в свою боевую ипостась. Свистели пули; Мэй почувствовала удар, и ещё один, и поняла, что Серпента прикрыла её силовым полем, оберегая от шального попадания. И ещё девочка поняла - правда, полное понимание пришло уже позже, - что Змея трезво оценила ситуацию и знала: принимать затяжной бой нельзя, людей-индиго в конце концов задавят числом, и поэтому надо прорываться - любой ценой, даже ценой гибели девяти ньюменов из десяти.
Позади них один за другим вырастали чёрные столбы разрывов - танкисты опомнились и вели теперь беглый огонь по лесу, перепахивая опушку. Ньюмены отвечали, как могли, отвлекая внимание от рвущейся к шоссе маленькой группки. Звонко лопнул и развернулся гротескным цветком ствол танковой пушки; по сизой броне скатился огненным клубком охваченный пламенем человек. Прямо перед Мэй появилась безликая фигура солдата, но его движения показались девочке тягуче-медленными, словно он шевелился в вязком киселе. Мэй видела, как ползёт в её сторону автоматное дуло, и ударила первой, не дожидаясь, пока это дуло плюнет в неё свинцом.
С подвески зависшего над дорогой вертолёта протянулись дымные полосы пущенных ракет, но Серпента вовремя заметила эту новую угрозу. Лопасти винта загнулись вверх почти под прямым углом, и вертолёт с хриплым клёкотом рухнул под гусеницы танков, выбиравшихся из огненного болота, в которое превратилось шоссе. Мэй снова ощутила боль - по её силовой скорлупе прошёлся целый веер осколков. Боль была куда более резкой, чем минутой раньше, и девочка сообразила - защита слабеет: силы людей-индиго имеют свой предел, и этот предел уже близок.
Опушку леса уже сплошь затянуло бурым дымом, сквозь который вспышками ярости пробивались языки пламени, - казалось, там не осталось ничего живого. Однако Серпента, Мэй и двое ньюменов добежали до автострады и перемахнули через неё одним отчаянным рывком, почти не касаясь ногами покрытия.
Их заметили - все машины были напичканы средствами приборного наблюдения, - но всеуничтожающего огневого шквала не последовало. Вместо этого мобильные излучатели, сохранившие боеспособность, - добрая половина "глушилок" была уже выведена из строя - перефокусировали свои поля на другую сторону шоссе.
…Мэй почувствовала равнодушие и усталость. "Зачем всё это?" - подумала девочка, и мысли её были ленивыми и монотонными. Тело обмякло, и даже рёв бушевавшего на дороге огня казался теперь каким-то никчёмным шумом. Ей захотелось лечь и забыться, не слышать и не видеть ничего, и ни о чём не думать…
Из накатывающегося серого безмолвия её вырвала оглушительная пощёчина. Она увидела совершенно бешеные глаза Серпенты, и ощутила сильный рывок - Змея без лишних слов перекинула Мэй через плечо. И ещё она, чуть повернув голову, увидела, как тот самый ньюмен со шрамом на лбу - Мэй так и не узнала его имя - появился возле самого корпуса транспортёра, в мёртвой зоне, и одним неуловимым движением взлетел вверх по борту машины. Как ему удалось открыть верхний люк, девочка не поняла, но человек-индиго сделал это и втянулся в тёмную дыру. Затем внутри транспортёра глухо ухнуло, и из всех щелей плеснуло жёлтое пламя…
Пелена серого бессилия отступила. Мэй и Серпента кубарем скатились вниз по откосу - противоположная сторона автострады была крутой. Они снова перешли на скользящий бег - до спасительных зарослей густого кустарника было уже недалеко.