— Мы на каждую стену приколотили указатели в сторону замка, — объяснила Марла.
— Спасибо, — сказал Юэн и выступил в ледяной рассвет.
Хотя Карлайл всегда был покрыт плотным белым одеялом, снегопад сильно изменил картину. Теперь город казался не таким уж суровым и пустынным. Юэн
почти не удивился бы, вновь услышав на улицах забытый гул и шум цивилизации. Свежий снег мягко ложился на плотный обледеневший наст, коварно скрывая
рытвины и препятствия. Чтобы не поломать ноги, двигаться нужно было очень осторожно.
Снег уже не падал отвесной стеной, как ночью: огромные хлопья планировали плавно и неспешно. Ложась на одежду, они постепенно покрывали ее ровным
слоем, похожим на белую плесень. У стены Собора Юэн выдернул из кучи дров палку подходящей длины — как раз до пояса. Прощупывая снег перед собой, он
пошел на юг — туда, где ночью звучали выстрелы.
Его путь лежал мимо обожженных и разломанных стен, с которых осыпалась краска, оставляя на свежем снегу красные пятна, словно от крови. Справа
виднелись очертания большого каменного здания, укрепленного стальными и деревянными листами. Кажется, обитатели Собора использовали его как склад.
Слева раскорячился четырехэтажный кирпичный дом без крыши, обугленный словно самим адским пламенем.
Город представлял собой странную смесь развалин и убогих укреплений, в которых несчастные перепуганные люди пытались сдерживать натиск нового мира.
Прямо перед Юэном, вперившись в него слепыми окнами, возвышалось над снежными просторами здание, когда-то бывшее белым, а теперь приобретшее
неразличимый грязный цвет. В этом милом городишке, как и в этом милом мире вообще, места для чистого белого цвета больше не осталось. Такая жизнь.
Миновав небелое здание, Юэн уткнулся в груду битых кирпичей — судя по всему, бывший магазин. Из снега торчал кусок поблекшей зеленой вывески.
Зазеваешься, попадет нога между кирпичей, и все. Пока будешь баюкать вывихнутую лодыжку, придет кто-нибудь удивительный, да и откусит тебе ее на
хрен. А может, и голову.
Юэну показалось, что он разглядел следы тропинки между развалин. Тыча палкой в снег, он начал пробираться через руины, стараясь держаться этой
путеводной нити. Вокруг тянулись к небу металлические ребра обрушенного здания. От инея они стали серебристо-белыми, и на мгновение Юэну почудилось,
будто он бредет сквозь огромный скелет какого-то сказочного зверя. Внезапно кирпич выскользнул из-под его ноги, и Юэн с трудом удержал равновесие,
зато голова его мгновенно очистилась от детских фантазий. Снег и тишина играли с ним опасные шутки. Юэн заставил себя собраться. Он осторожно
спустился с развалин на улицу, остановился, чтобы поправить на плечах рюкзак и автомат, и двинулся дальше.
Вдоль узкой улицы стояли покалеченные дома, пострадавшие не от ядерного удара, а от времени и неумело разведенных костров. Юэн шел медленно и
осторожно, приглядываясь к каждому дверному проему, каждой витрине с полузакрытыми ставнями. Казалось, что во тьме оконных проемов таится кто-то,
изучающе оглядывает чужака, оставаясь невидимым.
В этой жутковатой тишине Юэну было не по себе. Нервы, измотанные дурными снами, разыгрались не на шутку. Он снял с плеча автомат и проверил магазин
и предохранитель. Это его немного успокоило, но тишина продолжала стискивать объятия. Даже шуршание, с которым снег ложился на поверхность, было
отчетливо слышно и заставляло нервно озираться по сторонам.
Пройдя до конца ряд грязных развалин, Юэн пораженно застыл перед указателем с надписью: «Улица Доминиканцев». Указатель прекрасно сохранился. Надо
сказать, в этом унылом пейзаже он смотрелся нелепо.
Указатель прекрасно сохранился. Надо
сказать, в этом унылом пейзаже он смотрелся нелепо. Юэн задумался о том, куда в нынешнем мире запропастились все доминиканцы, затем осторожно
завернул за угол, чтобы как следует осмотреть раскинувшийся перед ним открытый участок.
Это был перекресток, на котором, к удивлению Юэна, не было ни одного гниющего автомобиля. Только запорошенный снегом броневик торчал посреди улицы,
и снег вокруг него был покрыт пятнами ржавчины. Глядя по сторонам, Юэн перебежал на другую сторону улицы. Дом, стоящий там, осел, и теперь вместо
первого этажа был второй.
Тихо.
Тяжело дыша от страха и усталости, Юэн добежал до броневика и припал к земле рядом с ним, скрываясь за снегопадом и толстым корпусом старой боевой
машины. Впереди, на юге, он уже мог разглядеть свою цель: на красной кирпичной стене была заметна свежая копоть, а в одном месте, рядом с зубчатой
башней, зияла темная пробоина, над которой вяло клубился дым. На улице валялись потемневшие куски камня и обломки мебели; а среди обломков были
раскиданы люди. Тихие, спокойные. Чтобы им мягче спалось в смертном сне, небо укрыло их белым снежным одеялом.
Юэн потуже затянул лямки рюкзака, обнял автомат двумя руками, зажал приклад под правым плечом и, пригнувшись и стараясь держаться подальше от окон,
медленно двинулся к дымящемуся зданию. На полпути его замерзшие колени уже болели, а плечи онемели от напряжения.
Подобравшись ближе, он услышал звуки. Каменная кладка потрескивала от перепада температуры. Огонь, очевидно, еще теплился внутри — тлеющие угли
поджигали все, что могло гореть. Снег, падающий на развалины, таял, но вода на морозе превращалась в лед, и только там, где жар был особенно силен,
темнели небольшие лужицы. Юэн осторожно обошел здание и обнаружил еще одну пробоину на южной стене. Снег рядом с ней пятнали запорошенные следы.
К югу от дома виднелось заграждение из рифленой стали, бетона и ржавой проволоки, разрезающее город пополам, от реки до реки. Вдоль стены стояли
столбы с мертвыми прожекторами, оборванные куски кабеля свисали до земли. Между двумя разрушенными башнями стояли массивные ворота. Их створки были
приоткрыты, а все пространство за воротами — дорога и прилегающие к ней участки — было забито прогнившими остовами автомобилей, автобусов и
грузовиков, брошенных водителями много лет назад. Эта стена была воздвигнута в последние недели войны, чтобы отгородить безопасную зону. И затея
оказалась во многом успешной.
Юэн пошел по следам, ища хотя бы один хороший отпечаток. И он нашел его сразу за воротами, рядом с большой машиной, куда не упали свежие снежинки:
резкий и четкий контур подошвы сапога. Но что-то было не так. В голове у Юэна словно пропел тревожный сигнал.
Выставив вперед дуло автомата, он замер, вглядываясь в пустоту. Вокруг было по-прежнему тихо. Рассвет все никак не мог пробить себе дорогу на хмурый
небосклон. Ни движения, ни звука. Юэн решил, что это тишина взвинтила ему нервы, и обернулся к разрушенной кирпичной башне.
Теперь он был почти уверен в правоте Марлы: взрыв, пожар, бандиты и морозная ночь не оставили обитателям башни ни единого шанса. Его охватила
внезапная тоска, словно предчувствие ночного кошмара. Он толком и не знал, кого рассчитывал найти среди обломков и мертвых тел. Просто было чувство:
в коротком и жестоком ночном бою кто-то выжил. Кто-то, кому очень нужна помощь… Кто-то близкий — иначе откуда бы Юэн знал, как бы чувствовал призыв
о помощи?
Но вокруг было тихо и мертво. Кажется, он опоздал.
Снова пригнувшись к земле, Юэн двинулся обратно, к надежным и крепким стенам Собора.