Ну ты просто такой, такой…
Радист смутился и не знал, как прервать ее, но в этот момент он увидел, что из квартиры девчонки выбежал малыш и засеменил к ним босыми ногами.
Перебив девочку, Радист сказал первое, что пришло в голову:
— Это твой братишка?
Девочка удивленно обернулась. Улыбка на ее лице медленно скукожилась. Радист услышал чей-то голос:
— Катенька, иди домой. Слышишь, твоя дочка плачет?
До Игоря не сразу дошел смысл сказанного. Действительно, из «квартиры» девочки-подростка раздавался слабенький плач той малютки, которую она
оставила лежать на ящике. Из соседнего картонного домика высунулось женское лицо:
— Иди, Кать, покорми ее…
Девочка, казалось, сейчас расплачется. На лице ее появилась смешная обиженная гримаса. Она взяла на руки мальчугана и неохотно пошла к дочери.
Ошеломленный Радист побрел назад к своим. В Катиной соседке он узнал ту девушку, которая так бойко объясняла им положение вещей в Муосе. Обращаясь к
Радисту, она грустно сказала:
— Бедная девочка. Ее муж недавно умер. Осталась одна с двумя детьми.
— Так это ее дети?! Сколько же ей лет?!
— Скоро шестнадцать будет.
Катя в это время с горькой гримасой на лице, приподняв грязную блузку, кормила махонькой грудью ребенка.
— Для вас это, может быть, дико. Но для нас жизнь длится только до двадцати трех лет. Надо все успеть. Поэтому и взрослеют у нас рано. Женятся,
бывает, даже в двенадцать, а к двадцати некоторые имеют по пять детей. Община перенаселена, но ей нужны новые люди, чтобы заменять тех, кто уходит
наверх.
Радист слушал, опустив голову. Трудно было поверить, что это лопоухое создание, которому надо бы играть в куклы, уже родило двоих детей. Видимо,
поняв настроение Радиста, девушка переменила тему:
— Кстати, меня зовут Светлана… Если хочешь, я покажу тебе весь лагерь.
Радисту, которого в Содружестве девчонки игнорировали, внимание сразу двух представительниц женского пола показалось чем-то нереальным. Он не сразу
пожал протянутую ему прохладную ладонь девушки и, смутившись, представился:
— Игорь.
Светлана повела его вдоль перрона, по узкому коридору меж безобразных строений. Когда они опять проходили мимо квартиры малолетней Кати, та отчаянно
крикнула:
— Игорь, приходи ко мне сегодня ночью, я буду ждать!..
Игорь промолчал, Светлана только вздохнула.
Знакомство со станцией заняло не более получаса. Радиста удивила генераторная, представлявшая собой восемь бесколесных велосипедов. Цепной привод от
педальных звездочек шел к генераторам, вырабатывавшим ток. Восемь подростков крутили педали, весело болтая друг с другом. Отсюда электричеством
питались лампы станции и заряжались аккумуляторы переносных батарей. Со слов Светланы, нужды обоих лагерей генераторная обеспечивала, однако для
работы мастерских на поверхности ток подавался с термальной электростанции. Слова «термальная электростанция» Светлана произнесла с загадочной
торжественностью, но, когда Радист уточнил, что это, она пожала плечами: то ли не знала, то ли это была секретная информация.
Дальше шла небольшая мастерская с несколькими верстаками, столярными и сверлильными станками, опять же на велосипедном приводе. Те, кто постарше,
работали на станках, младшие крутили педали, заодно наблюдая за работой старших: когда они подрастут, им придется слезть с велосипеда и занять
рабочие места, освободившиеся после ухода их наставников в Верхний лагерь. Потом они вышли к «причалу» — хитроумному сооружению из помостов, рычагов
и лебедок, к которому раз в двое суток подходили торговые велодрезины.
— Там, откуда мы прилетели, я велосипед видел раз или два, и то у кого-то из детей богатеньких родителей. А у вас тут кругом велосипеды…
— До войны недалеко отсюда большой велосипедный завод стоял. Когда объявили тревогу, многие рабочие с этого завода оказались в метро. Специалистов
было даже слишком много. Собственно, завод и сейчас стоит, и нужных запчастей на его складах до сих пор навалом. Кстати, там есть и мастерские, в
которых трудятся жители верхнего лагеря — некоторые станки невозможно было переправить сюда — тяжелые, да и заняли бы слишком много места. Партизаны
держат в Муосе монополию на производство велосипедной тяги… А вот это наша школа.
Школой назывался отгороженный металлической сеткой участок платформы. Человек двадцать, а то и больше детей в возрасте от пяти до десяти лет, сидя
на лавках, слушали учителя.
— Я тоже здесь училась. Раньше у нас было пять классов, сейчас сократили до четырех. Администрация не видит смысла постигать науки тем, кого через
десять лет ждет верхний лагерь. Правда, некоторым везет. Раз в год приезжают экзаменаторы из Центра, проводят тесты, отбирают одного-двух ребят из
выпускного четвертого класса и увозят их в Университет. Там их будут обучать на врачей, электриков, агрономов, зоотехников. Специалисты не идут в
верхний лагерь. Правда, до тех пор, пока могут выполнять свои обязанности.
Светлана рассказала, что остальные дети уже в одиннадцать лет должны работать: сначала няньками в детском саду, потом в ткацкой мастерской, на
ферме, на заготовке леса, в генераторной; должны они также участвовать и в боевых действиях. Детский сад стоял рядом со школой и тоже был огорожен
металлической сеткой. Юные воспитатели возились с оравой кричащих детей разного возраста. Здесь находились дети погибших родителей, тех, кто перешел
в верхний лагерь, или просто работающих пап и мам.
Станция закончилась, и они вышли к одному из туннелей. Тут собралась молодежь, видимо, для обучения стрельбе из тех самых самострелов, которые
вызвали презрительные усмешки спецназовцев. Парни и девушки целились куда-то в темноту, и Игорь, приглядевшись, заметил едва различимую мишень.
Заметив интерес Радиста, Светлана взяла один из таких самострелов:
— Вы с таким оружием, как я вижу, не знакомы. Это арбалет. Древние люди тоже пользовались арбалетами, но наши мало чем на них похожи. Кстати, в
Муосе никто не стреляет из арбалетов лучше партизан. — Девушка начала заряжать оружие, оживленно объясняя. — Немного похоже на ваши автоматы, только
вместо пули — стрела, а вместо пороха — пружины. Вот планка с прикладом. Эти металлические зажимы и направляющие желоба удерживают стрелу до
выстрела и задают ей правильное направление полета. Сюда мы кладем стрелу. Ее тупой конец давит на этот упор, к которому крепятся вот эти две
пружины по бокам направляющих желобов. Кстати, в некоторых арбалетах пружин бывает и четыре, и шесть. Итак, отводим этот рычаг, он вжимает стрелу,
которая через упор натягивает пружины, а потом фиксируется во взведенном состоянии. Целимся…
Светлана быстро и как-то грациозно вскинула приклад арбалета к плечу, замерла на мгновение, нажала на спусковой крючок. Раздался звонкий щелчок.
Несмотря на кажущуюся неказистость, оружие было довольно эффективным: Светлана с сорока шагов послала в мишень одну за одной три стрелы. Радист
невольно залюбовался девушкой: все она делала легко и красиво.
Под конец экскурсии Светлана с нескрываемой гордостью показала основную достопримечательность лагеря — ферму, которая располагалась в правом
туннеле, уходившем к станции Первомайская.