— Ночью.
— И куда его?
— Наверх, — осторожно ответила Полина, делая шаг назад.
— Жалко, там сожрут…
Он замолчал и стал смотреть в сторону.
— Ваше имя Макс? — спросила Полина.
Он кивнул.
— Максим?
— Макс, — сказал он жестко. — А чай в прошлый раз вы мне так и не сделали.
— Как вы себя чувствуете?
Он снова посмотрел на нее.
— Живой я. Добро это? Добро…
* * *
Владимир Данилович, с автоматом наперевес, выбежал из церкви. Миша жался к стене храма и дрожал. Дуло его автомата было нацелено в низкое глухое
небо. Шел густой крупный снег, и за его завесой ничего не было видно.
— Что произошло? — закричал Владимир Данилович. — Привидение?
Тот нечленораздельно промычал что-то и ткнул пальцем вверх.
— Не оставляй его здесь, — сказал подошедший Сергей. — Не думаю, что ему почудилось…
Владимир Данилович с раздражением дернул плечом и махнул рукой, давая Мише команду следовать за собой.
Они вернулись в храм и взялись за работу. Два тела были снесены вниз, в ледяной подвал. Отец Серафим прочел над ними молитву.
Вернувшись наверх, Сергей подошел к потемневшей, потрескавшейся от времени иконе Сергия Радонежского. Глаза святого взирали строго, но милосердно;
лицо его было благообразно и чисто. Правую ладонь со скрещенными пальцами преподобный держал на уровне груди, в левой, видневшейся из-под накидки,
был какой-то свиток.
Молитв Сергей не знал, в церковной символике не разбирался. В разговорах с отцом Серафимом, который был его моложе на двенадцать лет, Сергей
религиозных тем не касался почти никогда.
Сергей осторожно достал из-под защитного костюма тоненькую короткую свечку, не очень умело сделанную недавно сыном: сложенная втрое черная нитка,
облепленная заботливо собранным воском с большой домашней свечи. В кармане брюк нашелся коробок с парой спичек, которые производили в колонии.
Капнув воском, он вставил свечку в гнездо проржавленного, покосившегося большого подсвечника, подержал пару секунд, чтобы прикипело. Тонкое пламя
горело ровно, без треска и колебаний.
Сергей постоял несколько минут, неловко перекрестился на икону, поклонился, попросил прощения и здоровья для жены и сына. Кинул взгляд на лежащего
под саваном Ивана Трофимовича.
— Пожара не будет? — спросил Марат, указывая на свечу.
— Не будет никакого пожара, — убежденно ответил за Сергея отец Серафим. Он быстро надел капюшон со шлемом, затянул лямки.
Пора было возвращаться.
— Оружие держать наготове, — сказал на выходе Владимир Данилович. — Марат, ты с отцом Серафимом. Идем кучно, не отставать, не зевать по сторонам.
Скоро начнет смеркаться. Все, парни, ходу.
Сергей с порога оглянулся на Сергия Радонежского. Почему-то хотелось остаться в церкви еще чуть-чуть. Ничего. Скоро, вдруг подумал Сергей, и меня
сюда принесут. Меньше года осталось. Будет еще лето, наверное. Сюда, а потом в подвал.
* * *
— Папа идет, — сказал Денис, не отрываясь от тетради.
— Что?..
Полина подняла голову: она штопала рубашку сына. Макс в медблоке заснул, а к ней снова пришла боль. И она вернулась домой, к сыну.
— Ты откуда знаешь?
— Мам, не волнуйся, с ним все в порядке. Опасность была, но обошла его стороной.
Она давно заметила эту странность сына среди прочих: отвечать не на поставленный вопрос (тем более, когда ему не хотелось на него отвечать, или было
неинтересно давать ответ на сказанное словами, или он боялся, что взрослые не поймут), а сразу на следующий, еще не высказанный.
Полина знала,
откуда у сына эта способность, равно как и другие и… не то чтобы побаивалась их, но относилась… настороженно. За столько лет пора бы привыкнуть. Но
давалось это привыкание непросто.
— Встречать пойдем? — спросил Денис.
Найти бы силы, подумала она.
Мужчин, возвращавшихся из рейдов наверх, обязательно встречали. Люди толпились в коридоре напротив выхода из раздевалки, совмещенной с оружейной
комнатой (арсеналом) и помещением, в котором костюмы радиационной защиты проходили химическую обработку. В основном здесь собирались родственники и
детвора, не занятые в это время уроками, реже — военные, еще реже — чиновники из Совета. Сюда и пришли Полина с Денисом.
Первым дверь раздевалки отворил отец Серафим. Был он в гражданской одежде, бледный. К нему подбежала восьмилетняя дочь Лиза — худенькое создание с
серьезным личиком. Лиза с Денисом приятельствовала, но Полина давно обратила внимание, что играм и веселью дети предпочитали молчаливое чтение
книжек.
Лиза обняла отца и прижалась к нему, тот погладил ее по голове. Ее мама умерла с год назад, несколько месяцев отец и дочь жили вдвоем, а потом их
уплотнили Альбиной, пятидесятилетней поварихой, долгие годы скитавшейся по подвалам и бомбоубежищам окрестных населенных пунктов. Альбина прибилась
к одному из караванов, дошла до колонии и упросила оставить ее.
Лиза первые недели игнорировала женщину, продолжая тосковать по матери. Да и Серафим, несмотря на свое человеколюбие и смирение, относился к жиличке
без симпатии. Но со временем и отец, и дочь привыкли к тетке Але и даже полюбили ее. Альбина была человеком добрым, открытым и работящим, для
каждого у нее находилось теплое слово. В Лизе Альбина души не чаяла. Они и сейчас пришли вдвоем.
Вторым появился Владимир Данилович. Жена и сын редко его встречали, зато Валентин Валентинович — регулярно; он был тут как тут.
— Как там? — спросил Валентин Валентинович. — Пошаливают? — собеседник нехотя кивнул. — Ты видел — кто?
— Парень мой видел. Но с ним попозже… Пусть в себя придет.
Из дверей раздевалки показался Сергей.
— Слава богу, живой… — едва слышно пробормотала Полина.
Денис посмотрел на нее снизу вверх.
— А ты сомневалась? — строго, почти с осуждением сказал он и тут же переключился на отца. — Папка!
Сергей улыбнулся и раскрыл руки.
Они постояли несколько мгновений втроем, обнявшись. Двинулись по коридору, и тут Сергей увидел Валентина Валентиновича, озабоченного чем-то, даже,
пожалуй, сердитого.
— А вы переживали, — сказал ему Сергей. — Все ведь образовалось, верно? Ни для кого Дина не обуза… Как она, кстати, давно вы ее видели?
— Сам у нее спроси, — сухо ответил Валентин Валентинович и повернул голову.
Проследив за его взглядом, Сергей увидел стоящую в отдалении Дину-дикарку. Теперь она выглядела не в пример лучше: чистенькая, аккуратно одетая…
Стояла и смотрела на Полину с Денисом во все глаза.
— Дина! — позвал Сергей.
От его оклика она будто очнулась, глянула на него исподлобья, резко повернулась и скрылась среди снующих людей.
Глава 3
Двух вещей не предусмотрел Создатель, завершая свое творение — наш хрупкий и противоречивый мир.
Не дал возможности людям возвращаться назад во времени для исправления совершенных ошибок. Пусть бы разрешил отменять только самые тяжкие из них —
сколько горя в этом случае удалось бы избежать! Пусть хотя бы давал единственный на всю жизнь шанс: исправил что-то, по твоему мнению, наиболее
важное — и все, потом или не совершай, или крепись, другого раза не будет.