Пропустить его Данил не опасался. Миксер бил на расстоянии, а чем бил — до сих пор оставалось загадкой. Одни склонялись к тому, что он, как и
сирены, орудует инфразвуком, испуская звук узким направленным пучком, другие стояли за ментальные способности. Сам Данил склонялся к звуковым
волнам. Еще в детстве он обнаружил, что к низким звуковым частотам его организм более чувствителен, нежели организм обычного человека. Что стоила
хотя бы органная музыка, которая частенько играла в часовенке у отца Кирилла, — маленькому Даньке от такой музыки всегда становилось тревожно и
неуютно, и он, не высидев и пары минут, вставал и уходил. Вот и после атак миксера ему всегда становилось не в пример хуже, чем остальным… Словом,
как бы то ни было, по мозгам мутант умел врезать неплохо. Долбанет с расстояния в сотню с лишним метров так, чтобы сознание на некоторое время
выбить, а потом, пока жертва в беспамятстве лежит и времени вагон, подгребет к ней своей ломаной шаркающей походочкой, сломает и — жрет. К самому же
монстру подойти ближе двух десятков метров без последствий не получалось. По мере приближения — мушки в глазах, картинка двоится, шатает, как после
поллитры. Именно эти-то прелести Данил и ждал, чутко наблюдая за организмом.
Ждал — и дождался. Внезапно резко поплохело, картинка потеряла четкость, поплыла. Данил резко тормознул, сдал назад, выходя из зоны контакта.
Огляделся, подыскивая подходящее дерево. Метрах в десяти увидел разросшийся крепкий корявый дуб. Полез, оскальзываясь на влажной коре и чертыхаясь
про себя относительно неприспособленного для таких упражнений одеяния. Наконец добрался. Устроился с относительным удобством в развилке, навалившись
грудью на сук. От земли здесь было метра четыре, не так уж и высоко, но все равно озеро виднелось, как на ладони.
Принялся выискивать монстра, шаря взглядом по окрестностям озерца. Темная свинцовая гладь, точно зеркало. Даже летом в ветреную погоду — ни рябинки.
А если и упадет что-то в воду — шишка там с дерева или просто, если камень кинуть — так ни кругов, ни всплеска. Исчезает без следа, будто и не было.
Жуткое озеро, как черная дыра. Не только Данил с Сашкой, но и все остальные сталкеры Убежища всегда обходили его стороной. И дело не только в этих
странностях или повышенном радиационном фоне. По мере приближения к озерцу возникало у человека чувство какой-то тоски, потерянности, обреченности.
И словно тянуло что-то к озеру, затягивало… Почти у самого берега чувство это становилось настолько глубоким и острым, что хотелось бросить все,
послать всех к чертовой матери, завыть в небо от тоски и ползти прямиком в темную тяжелую воду. И выли, бывало. Помнится, в первый раз, когда
напарники сюда наведались, Данил Сашку, захлебывающегося в слезах и соплях, на руках вытаскивал. Благо, что порядочно сильнее него. И то употел весь
— напарник не давался, норовил выскользнуть из рук, рвался к озерцу. Пришлось по башке навернуть, иначе не вынес бы — сам с нахлынувшим депресняком
боролся. А вот Кишонок так и пропал. В бинокль потом, у самой кромки воды, его противогаз, «калаш» и подсумок видели. Герман видел, да только за
ними не полез, несмотря на жесточайший тогда дефицит боезапаса, — дураков нет. Правда, и доказательств, что Кишонок в озере искупался, тоже нет. Все
его барахло исчезло куда-то, и когда поисковая группа через сутки добралась до озера, найти его так и не смогли. Но не верить Герману смысла нет,
они с Кишонком напарниками были. А ближе напарника у сталкера кто? Известно, только жёны да дети. Если есть.
Если есть.
Просидев на дереве с полчаса, пока совсем не стемнело, Данил все-таки заприметил миксера. Мутант стоял на противоположной стороне озера в зарослях
камыша по пояс в воде и через равные промежутки времени окунался в воду по самую шею. При этом на поверхности оставалась торчать только здоровенная
голова, больше половины объема которой составляла выпуклая теменная область.
«Разжарило, что ли? Вроде ночь скоро, прохладно, а он купаться вздумал…» Данил впервые видел, что миксер так вот запросто контачит с водой. Хотя,
вроде, обратных сведений тоже не поступало. Надо это запомнить. Сведений о мутантах мало, никто их в живой природе не наблюдал — смертников нет, —
потому и знания об их повадках отрывочны. Хотя известно, например, что тот же куропат воды боится до визга. Стоит встать в воду даже в метре от него
— так и будет вдоль берега слоняться, клекотать и реветь, но в воду даже кончиком когтя не ступит. При всем при том — на дождь реагирует нормально.
Загадка.
Тут внизу шумнуло — Данил от испуга чуть с дерева не сковырнулся. Подскочил метра на полтора вверх по стволу, рванул из-за спины лопатку, а уж затем
и вниз глянул. Под деревом стоял Сашка, махал руками. Спускайся, типа. Данил разозлился. …Я те ща спущусь! Напугал, гад, до полусмерти!.. Хотя,
конечно, сам виноват — потерял контроль над местностью. Родионыч всегда за это пистоны вставлял — грубейшая ошибка!
Сполз вниз, уселся, привалился к дереву, стараясь отдышаться от адреналинового удара. Сашка присел рядом.
— Ну как?
— Да как… Поставил. Прямо на крышу примостил.
Данил кивнул, развязывая баульчик с маскировочным костюмом. Вынул — залюбовался. Костюм был выполнен в виде плащ-накидки, закрывающей все тело и
ноги чуть ниже колен. По всей площади нашиты свисающие и свободно болтающиеся лоскуты пятнистой ткани. Цвет какой-то болотный, глазу зацепиться не
за что совершенно. Объемный утягивающийся капюшон с маскировочной сеткой для лица. На капюшоне — тесемки для крепления веток. На запястьях тоже
ремешки для стягивания по размеру, чтоб рукава не болтались и всякая хрень туда не лезла. Словом — плащ-невидимка, а не накидка. Трех ящиков тушенки
точно стоит, если не больше. Были бы — выменял у войсковых не задумываясь.
— Хорош… — протянул сидящий рядом Сашка. — Ну да мой «калаш» все-равно лучше.
— Уж конечно, — ухмыльнулся Данил, натягивая накидку поверх демрона. — Своя рубаха, понятно дело, ближе к телу.
Надел, набросил на голову капюшон, примостил сетку на место, стянул ремешки по запястьям. Попрыгал — ничего не звенит, ни скрипит. Ну — с богом!
— Сань, сверим часы. Сколько?
— Одиннадцать пятьдесят семь.
— То же. Короче, как и договаривались, — в часть не лезешь, сидишь на подстраховке. Миксера я тебе нашел, монокуляр есть. Лезь на дерево и следи.
Смотри, не упусти, темень уже. Начинаем в два. Прижимай его к забору, да не скрывайся, глушак сними. Пусть войсковые думают, что сталкеры на
мутантов нарвались, отстреливаются. В темноте ведь не разберешь. Но смотри, у них патронов много, могут начать наугад садить. Осторожнее! Как
прижмешь, подожди там минуту — и отходи. Если миксера сразу положат — взрывай шумовку. Она хоть мощная?
— Бабах клялся и божился, что хватит! А ты его знаешь! — голос Сашки повеселел. — Он скорее в большую сторону ошибется, чем в меньшую. Маньяк-
взрыватель, мля.
— Ладно, поглядим. Если же он хотя бы минуту у забора продержится, чтоб я под шумок пролезть успел, — иди к заправке и жди до утра.