— Ну, Рябой, вечно с тобой что-то случается… Покажись
мне только!
И Рябой показался. Самой интересной своей, нахально обнаженной частью. Пятясь мелкими шажочками, выставив автомат перед собой, он удивительно
быстро двигался по полянке мимо уже отошедших в сторону друзей. Едва успевшие сомкнуться за сталкером ветки кустов вновь раздвинулись, и появилась
чернобыльская свинка, более известная как плоть. Уродливая тварь, всем своим видом будто требовавшая возмездия тем, кто вольно или невольно с ней
такое сотворил, не спеша прыгала на единственной конечности прямо на Рябого словно зачарованная.
— Не стреляйте! — как-то странно прохрипел Рябой, и товарищи заметили, что в зубах у него зажат лист лопуха. — Их там до…
Дальше они не разобрали. Вместо ответа Гоша тихонько коснулся плеча Насвая стволом и продолжил отступать в сторону Периметра. Насвай
лихорадочно соображал. Конечно, бросать Рябого, да ещё со спущенными до щиколоток штанами, — не дело. Но будь плоть одна, Рябой и сам бы с ней
разобрался. Значит, ситуация сложилась скверная. На Свалке или ещё где это было бы совершенно нормальным. Но здесь, возле Периметра, законы уже
другие. Пройти правильно — это значит пройти тихо. А Рябой, как всегда, во всём виноват сам. Ну зачем надо было забираться в кусты? Гадил бы возле
тропинки, всё бы и обошлось. Нападёт плоть — бой, не нападёт — разминулись. Но теперь…
Теперь плоть вела себя странно. Она всё шла на Рябого, раздувая ноздри, но не атаковала. И это бы ещё ладно, но из кустов вслед за первой
плотью появились ещё две, а потом ещё три особи. Покрытые жестким, чешуйчатым покровом, вшестером они представляли уже серьёзную угрозу. Насвай
посмотрел им за спины и попятился — ветви раскачивались, на поляну вышли ещё не все.
— Эй! — Рябой наконец понял, что позади никого нет, скосил глаза и увидел отступающего Насвая. Сталкер выплюнул лопух и заговорил громче: — Эй,
вы куда?! Я вообще не понимаю, что тут за…
— А я, что ли, должен понимать?! — вскипел Насвай.
Все монстры как по команде повернули морды к Насваю. Он отшагнул за дерево, быстро оглянулся. Нет, Гоша не ушёл совсем, опустился на колено в
десяти шагах сзади. Плоти смотрели на него будто бы тоскливыми взглядами, и Насваю стало окончательно не по себе. Между тем появились ещё три твари.
— Рябой, сколько их? — сдавленным голосом спросил Насвай. — И надень, ёкарный бабай, штаны уже!
— Я не знаю сколько. — Рябой исхитрился даже выразить стыд. — Я их не заметил. Они там… Лежали. Просто. А я, значит, присел, увлёкся, а потом
гляжу — они смотрят.
— Так хрена ли ты не стрелял?! — возмутился сзади Гоша. — Чего ты ждал?! Вот этого?
— Да как я мог стрелять, когда не мог остановиться?! Колбаса, наверное, неправильная попалась. Я, помните, говорил, что странная на вкус?
— Заткнись! — потребовал Гоша.
Ещё несколько тварей, исхитряясь двигаться почти бесшумно, словно порождения кошмарного сна балерины, запрыгали по полянке. Странные плоти —
почти не воняли, вот сталкеры их и не учуяли. Двигаются тихо, не нападают… Гоша с тоской закатил глаза.
Двигаются тихо, не нападают… Гоша с тоской закатил глаза. Что делать? Не поворачиваться же к ним
спиной? Больше всего ему хотелось, чтобы все твари вместе начали есть Рябого, тогда они с Насваем могли бы спокойно уйти — друга не спасти, никто не
виноват.
— Нет, ты говори, гад бесштанный! — потребовал Насвай. — Слышь, Гоша? Когда Рябой говорит, плоти смотрят на него. А когда ты — на нас. Не по
себе как-то.
Гоша, понятное дело, отвечать не стал. Ему эти плоти не нравились даже больше, чем обычные. А уж как ему не нравились их печальные и в то же
время задумчивые взгляды… Как у плоти может быть задумчивый взгляд?! Скажи кому из своих — на смех поднимут! В отличие от Рябого Гоша крайне не
любил, когда его поднимали на смех. И идти с Рябым не хотел, просто не было другой компании, а деньги кончились. Хотелось Гоше просто сходить, по-
быстрому, без приключений, набрать немного артефактов, хотя бы просто «медуз» — как и вышло — и вернуться, чтобы ещё дня три отдохнуть после всех
неприятностей. Но верно говорят: беда одна не ходит. А ходит в обществе Рябого.
— Я не знаю, как быть, — признался невольный виновник произошедшего. — Братки, штаны надеть даже не могу. Ну как — мне же оружие опустить
придётся? А она — рядом!
Подтверждая слова Рябого, первая плоть придвинулась к нему ещё на шаг. Её движение через паузу повторили и остальные монстры. Насвай заметил,
как жадно они втягивают воздух.
— Поговорите с ними, а? — попросил Рябой, отступая. — Тогда они вроде тормозят. Ну пожалуйста!
— Если бы не ты — прошли бы мимо и горя не знали! — снова не удержался Гоша, помимо воли выполнив просьбу Рябого. — Засранец!
— Их много. — Насвай насчитал уже пятнадцать тварей. — Начнем стрелять — Рябому конец. А нам придётся отступать к Периметру, и медленно, бежать
не получится. И нас там скорее всего встретят вояки — успеют на шум. Эй, ты куда?!
Насвай говорил слишком долго, и одна из тварей, ближняя к нему, пошла на сталкера. Ещё две, вроде бы нерешительно, двинулись за ней. Плоти не
атаковали, а просто шли, выпучив печальные, налитые кровью глаза. Раздувались широкие ноздри. Это было ни на что не похоже, и Насвай, совершенно
потерявшись, оглянулся на Гошу. Тот, вздохнув, плавно начал смещаться в сторону.
— К Периметру мы так, с эскортом, идти не можем. Оркестра ещё не хватает! Значит, давай попробуем их развернуть и оттянемся в глубь Зоны.
— Соображаешь! — хрипло прошептал Насвай, быстро пятясь с поворотом. Ещё две или три плоти двинулись за ним.
— А я?! — подал голос Рябой. — Так здесь и останусь без штанов стоять?! Вы куда?
— Делай как мы, засранец! — приказал Гоша. — Втроём отобьёмся как-нибудь, если на одной линии их удержим. Сколько всего плотей?
— Не знаю! — Рябой, пятясь, развернулся задницей к товарищам, и те синхронно выругались. — Ну, ну! Не унывай, жандарм! Всякое может
приключиться. Понимаете, я сижу и как-то вдруг вижу их перед собой. Лежат и на меня смотрят. Много! А я когда туда шёл да расстегивался, я о другом
думал… И так всю ходку терпел! А Периметр близко, я и подумал, что…
— Гоша! — Насвай решительно опустился на колено.