На её футболке были три маленькие красные пуговки, и пока Тимур ходил говорить с почтальоном, девушка успела расстегнуть их.
Вертя в руках свёрток из плотной серой бумаги, затянутый веревкой и скотчем, он ответил:
— Нет у меня квартиры.
— Значит, к родителям пойдёшь?
Тимур повернул бандероль так, что стали видны штемпель и приклеенный рядом бумажный прямоугольник с надписью.
— Родителей тоже нет, я интернатский. В общаге где-нибудь устроюсь, пока другую работу не…
Он замолчал. На бандероли были два адреса, написанные корявым почерком. Первый — этот лагерь, в поле «адресат» значилось «Тимур Георгиевич
Шульга». А второй — «Зона Отчуждения».
— Тимур, мы могли бы тебе помочь, — сказала Лена. — Устроить пожить на квартире одной, она всё равно пустует.
— И насчет работы тоже, — добавила Вика.
Ну да, хотят заполучить себе такого карманного любовничка, который никуда и рыпнуться не может, потому что целиком зависит от них. Тимур,
положив свёрток на стол, присел. Девушки удивленно захлопали глазами. Он приподнял правую штанину и выпрямился с ножом в руке. Узкое лезвие блеснуло
в свете лампы. Лена ойкнула — на этот раз не манерно, показушно, а вполне искренне, — Вика подалась вперёд, задышав чуть тяжелее, словно вид оружия
(или скорее уж мужчины с оружием) возбуждал её. Тимур полоснул ножом по скотчу, дёрнул. Бумага полетела в сторону, под ней оказался брезентовый
свёрток, а дальше — то, при виде чего внезапно вспотел затылок и волна озноба сбежала по спине до самого копчика.
Большой, влажный лист зеленухи. Говорят, так мутировал в Зоне обычный лопух…
Он год не видел зеленухи. Когда дрожащими пальцами разворачивал её, наружу вывалился клочок бумаги в клеточку.
Девушки на кровати притихли, а Тимур быстро шагнул назад, увидев артефакт.
С такими он раньше не сталкивался: большой, размером в два кулака, и похож на мшистый камень.
— Что это? — Лена выглядела разочарованно.
Не сводя глаз с артефакта, он взял записку. Развернул.
— Кто это тебе камни в посылках шлет? — спросила Вика и требовательно добавила: — Тимур, почему ты молчишь?
В записке тем же кривым почерком было написано:
«Тим, жду в Логове. Приходи очень быстро. Ночью через 5 дней всему конец».
Потом дата — вчерашнее число — и подпись, две буквы: «Cm».
— Тимур! — повысила голос Вика, и тогда он сказал:
— Так, девушки, выметайтесь отсюда.
— Что? — изумилась она.
Тимур поднёс записку к лицу и обнюхал. Бумага пахла Зоной.
— Идите спать, — сказал он, переводя взгляд на артефакт.
— Ты… — пискнула Лена. — Ах ты…
— Скотина! — Вика вскочила с кровати.
Лена тоже поднялась.
— Жлоб! — Её подруга схватила сигаретную пачку со стола.
— Жлоб! — Её подруга схватила сигаретную пачку со стола. — Правильно тебя директор уволил, козёл! И взгляд у тебя, как у убийцы!
— И ещё нож этот!
— Давайте, девчонки, топайте.
Тимур шагнул к ним из-за стола, забыв, что всё ещё держит нож. Должно быть, видок у него при этом был тот ещё, потому что Лена, зацепившаяся
майкой за угол кровати, испуганно завозилась, а Вика попятилась к двери, прижав руки к груди.
Потом обе завизжали, потому что Тимур Шульга, бросив на пол скомканную записку, коротко замахнулся и метнул в них нож.
* * *
Лена пригнулась, закрыв голову руками, Вика отпрыгнула, и это их спасло.
Возникший в дверях позади девушек человек дал короткую очередь из «узи», но пули никого не задели. Тимур упал навзничь, заодно перевернув
деревянный стол, так что тот закрыл его от выстрелов.
Очередь смолкла, когда нож воткнулся в плечо стрелка. Высокая тощая фигура в дверном проёме отшатнулась.
— Под кровать! — закричал Тимур, выглядывая. — Прячьтесь под кровать!
Едва не свалившийся на ступеньки бандит по кличке Жердь снова шагнул в комнату. Он выдернул из плеча нож и поднял «узи».
Схватив лежащий на боку стол за ножки, Тимур вскочил и побежал к двери. Стол был тяжёлый, в плечах щёлкнули суставы, перед глазами от
напряжения вспыхнули искры.
Жердь дал одиночный и попал в деревяшку, а потом Тимур ударом отбросил его, но бандит вцепился в стол и потащил за собой. Упав на задницу,
Тимур распрямил ноги под нижним краем столешницы и каблуками попал Жердю по коленям — тот спиной повалился с крыльца.
Тимур привстал, высвободив ноги. В темноте снаружи блеснула вспышка, и пуля впилась в дверной косяк.
— Что вам надо? — заорал Шульга, пятясь, увидел краем глаза девушек у кровати и прыгнул к ним. Схватив Лену за длинные волосы, а Вику за плечо,
заставил обеих опуститься на колени и толкнул под кровать.
— Там сидите!
Потом, лихорадочно оглядевшись, метнулся к дальней стене. Снаружи прозвучал голос Жердя:
— Шульга, «слизень» на бочку!
— Чего? — крикнул Тимур. — Какой слизень?
— Который тебе почтальон принёс! — проблеял голосок Огонька, неразлучного дружка Жердя. — Отдашь артефакт — будешь жить!
Снаружи залаяла собака, в домиках по всему лагерю зажигались огни, слышались удивленные голоса. Пока народ разберётся, где стреляли, пока
прибежит сюда…
Присев под стеной, Тимур рванул одну из половиц. Из-под кровати на него дикими глазами смотрели Вика с Леной. Он привстал, выглядывая в окно.
Там росли кусты и стояли несколько домиков, а дальше была асфальтированная площадка паркинга.
— Филин вас прислал?
— Это тебе без разницы, Шульга! — ответил Огонёк. — Или артефакт давай, или ты покойничек!
— Какой артефакт? С чего ты взял…
— Не юли, сталкер! За дебилов нас держишь? Мы с почтальоном успели потолковать! Бросай артефакт наружу, ну!
— Вы меня так и так убьёте!
Половица наконец поддалась, и он сунул руку в дыру.