Вроде и свидетели есть.
— И что, внутри каждой дюны такой механизм?
— А кому охота проверять? Вот ты — стал бы? Согласился бы на каждой дюне постоять неподвижно минуток по пять?
— Ну если за миллион денег…
— Дурак ты. И молодой еще. На такую хрень ни за какой миллион нельзя соглашаться.
— За миллион вы правы, наверное. Но за «кварцевые ножницы» я бы согласился. Железно.
Я окинул спасеныша взглядом, в котором смешались насмешка и недоверие, но промолчал. В его возрасте все приличные самцы хотят казаться всем — и
в первую голову самим себе — во сто крат отважней и круче, чем они есть на самом деле.
Есть ли смысл высмеивать его? За что? За возраст?
— Смотри, — только и сказал я, — как бы не услышали тебя Хозяева Зоны. А то ведь и впрямь предложат такую сделку. У них с чувством юмора как бы
порядок.
— А что, я готов!
— Даже если действительно готов — вслух такое не надо говорить.
Мои слова прозвучали достаточно веско. По крайней мере он заткнулся.
Еще мне хотелось рассказать ему про Аллею Висельников. Но я решил, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Пора было идти. Я свою норму безопасности на границе уровня отстоял и никаких пугающих патологий не приметил.
Ну что же. Вот мы, вот тропа… вперед!
Первым неприятным сюрпризом стало состояние тропы.
Плохое, думаете?
Да вот нет, слишком уж хорошее. Это-то и настораживало.
Здесь ходили. Ходили больше, чем мне хотелось бы.
Тропа почти везде шла ровно посередине между двусоседними дюнами. На ней кудрявились куртинки невысокой травы, а местами и вовсе ничего не
росло.
И вот там, где трава все-таки имелась, она была притоптана. И притом, заметно.
Ну, допустим, здесь недавно прошли «двое злых» — как назвал излом сталкеров, бросивших Тигрёнка умирать в петле Мёбиуса.
Но двое так траву не уложат. Никак. Для этого требуется прохождение нескольких групп с небольшим интервалом… А еще — плодятся мутанты и зомби.
И их, зомби с мутантами, должно было пройти не меньше, чем сталкеров.
Я начал присматриваться и на глинистых проплешинах вскоре обнаружил более-менее четкие следы подошв. Можно было однозначно определить, что шли
двое. Двигались они след в след, как положено, но идущий сзади имел меньший размер обуви, да к тому же иногда ступал со смещением на пару-тройку
сантиметров.
В другом случае попалось множество следов, оставленных однотипными подошвами.
Рисунок подошвы указывал на какой-то из иностранных армейских ботинок — то ли немецкий, то ли французский, я тот еще следопыт, в таких вопросах
путаюсь.
С каких это дел потаенные Дюны вдруг превратились в проходной двор?
Нервировало все это, врать не буду. В глубине души я уже пожалел, что жадность и обстоятельства гонят меня через этот странный уровень.
И неудивительно, что мне очень захотелось сбросить Синоптику запрос типа «Дай всех радиус 300 м южного конца Аллеи Висельников».
Но опасения
вновь напороться на тройные тарифы меня удержали.
* * *
Что такое Аллея Висельников?
На юге России в сельской местности почти все дороги обсажены деревьями. Идет, скажем, трасса, а от нее — кое-как заасфальтированный отводок к
какой-нибудь там Красноперцевке или Неулыбовке. И вот по обе стороны такого отводка растут пирамидальные тополя. Или, если дело происходит еще
южнее, что-нибудь повеселее: шелковица с грецким орехом вперемежку или абрикосы.
Видать, когда-то, до Катастрофы, и здесь такая дорога шла. Обсажена она была как раз тополями.
Потом стряслась Катастрофа, были Выбросы и прочая апокалиптика.
И вот тогда часть деревьев приподнялась вместе с новорожденными дюнами, а часть — утонула в аномальных белых песках, из которых дюны состояли.
Но и приподнявшиеся деревья, и поглощенные, все изогнулись — так от летнего зноя опадают набок парафиновые свечи.
Верхушки деревьев уткнулись в соседние дюны, а кое-где — просто в землю. Причем у многих деревьев, которые, казалось, полностью и навсегда в
дюнах утонули, некоторые ветви снова показались на свет божий.
Изгибаясь всё сильнее и сильнее, они проткнули песчано-мучнистые склоны и торчали из них скрюченными пальцами исполинских мертвецов.
Однако из большинства деревьев получились не скрюченные пальцы, а сводчатые арки. Довольно-таки зловещего вида. Ведь если одна сторона арки
была сформирована стволом дерева, то вторая — его кроной.
И, стало быть, со стороны кроны в землю уходило сразу несколько толстых ветвей.
После всех пережитых катаклизмов древесина полностью изменила свойства, окаменела. Я бы даже сказал — «ожелезилась». По крайней мере пули
ударялись в эти удивительные арки с таким же нестерпимым звоном как если бы вы стреляли в опору ЛЭП или железнодорожную цистерну.
Но Аллея Висельников не заслужила бы свое невеселое название, если бы не омела.
Омела — это растение-паразит, чьи многочисленные шаровидные кусты неспешно жирели на момент Катастрофы в кронах несчастных тополей.
Многие омелы после Выбросов погибли. Ведь погибли растения-хозяева, от которых кусты омелы получали вкусные и питательные жидкости!
Однако некоторые паразиты успели мутировать.
Причем удачные мутации выжили и благоденствовали.
Насколько вообще можно благоденствовать в Зоне, если ты не Хозяин и не Болотный Доктор.
В ходе мутации куст омелы заметно вытягивался вниз и становился гуще, формируя совсем уж непроглядный кокон. А несколько ветвей омелы
превращались во что-то вроде щупальцев. Частью этих щупальцев омела продолжала держаться за ствол погибшего хозяина, а другие бросала вниз, чтобы
дотянуться до земли с ее живительной влагой. То есть омела, мутировав, обзавелась очень длинной воздушной корневой системой.
Издалека омелы-мутанты, покачивающиеся на ветру под арками, походили на повешенных людей. Вот отсюда-то и название…
— Так вот она какая, Аллея Висельников, — тихонько, будто сам себе, сказал Тигрёнок, когда за грядой особенно высоких дюн пошли песчаные горбы
поскромнее. Они были украшены арками, арки же — мутировавшими кустами омелы.
Давненько я их не видел… В тот день они произвели на меня особенно гнетущее впечатление.