Клава, стоя на четвереньках на полу, пыталась ввести команду в палме и, не выдержав, в какой-то момент рухнула без
сознания. Вой стал расти в тональности и прерываться. Очень скоро это уже был не вой, а скрежет, чудовищный металлический скрежет, словно два
«Титаника» сошлись в смертельной драке. А потом как будто исполин хлопнул ладонью по кладбищу техники. Техника прилипла к земле, прогнулся внутрь
фюзеляж вертолета. По барабанным перепонкам ударило тупой волной боли, и для людей, которые боролись за свою жизнь, впиваясь руками в металл, чтобы
не унесло в небытие, все кончилось. Сознание не выдержало и покинуло всех на время. Мир и людей поглотила темнота.
Утреннее солнце высвечивало пылинки, скользнув тонким лучом внутрь вертолета. Первое, что увидел Малахов, это сидящего в проеме пассажирского
люка Сухого. Тот спокойно читал книгу. Каким-то шестым чувством сталкер понял, что Вадим пришел в себя, и без всякого вступления произнес:
— Вот же ж что удумали! Не люди, а изверги! — Для убедительности сталкер помахал раскрытой книжкой, которая захлопала страницами, как птица. —
Чтобы сталкер впереди себя пускал пацанов необученных. Да и назвали как! Отмычки! Сталкер никогда такого не сделает! Не зря написано — фантастика!
Может это какие американские сталкеры, не знаю, но наши такими сволочами не будут!
— Насмотрятся «хелло-бобских» фильмов, книжонок всяких начитаются и будут. — Вадим себя чувствовал на удивление прекрасно, видимо, сработала
лошадиная доза каспарамина. — А что остальные?
— Да нормально! Спят! А что за «хелло-бобские»?
— О, я думал, это все знают… Это в советские времена фильмы наши снимали про ту жизнь. Вот и представь, Дикий Запад, салун, на стене реклама
«кока-колы». Стоит бармен — Моргунов. Входит ковбой — Никулин. Ну вот Никулин и говорит Моргунову: «Хелло, Боб!» А тот ему в ответ: «Хелло, Джим!»
Ну и такая же красота и дальше. В общем, я думаю, ты понял. Художественное изложение несуществующей жизни средствами искусства. Разновидность
фэнтези.
Сталкер кивнул, мол, понял.
— Часто у вас такое? — Вадим встал и с трудом, борясь с болью, размял мышцы.
— У нас такого не бывало. Это вы, видать, натворили. — Сухой спрятал книгу в карман пыльника и грузно вскарабкался внутрь вертолета. — Надо бы
выйти, да как-то… Не знаю, что там теперь.
Разговор разбудил спящих в глубине кабины. Все чувствовали себя вполне нормально, только предательская струйка крови, засохшая на щеке Германа,
напоминала о том, что пришлось перенести вчера.
— Ну что, руки целы, ноги целы? Будем выдвигаться? — Тимур чувствовал себя бодрее всех. — Я сейчас завтрак соображу!
— Сидеть и не высовываться, — строго произнес Сухой. — Если не хотите отмычками стать!
— Чем-чем? — не поняла Клава.
— Я потом объясню, — успокоил ее Малахов. — Это так, литературный образ. Но благодаря Сухому мы обошлись без потерь. Надо нашего сталкера чаще
слушать. Кстати! — Вадим достал палм, который даже в суматохе вчерашнего безумства он успел надежно закрепить на разгрузке, и проверил системы.
Связи с Центром не было.
Связи с Центром не было. Но сканер работал в обычном режиме, сообщив о мелкой животной сволочи, околачивающейся вокруг кладбища. Словно ничего и не
было этой ночью.
— Смотри, всю свалку кувырком перекувыркнула, а наше-то машинко — ничего, выдержало, — обрадовался Тимур, заглядывая Вадиму через плечо.
— Скажи спасибо Клаве. — Малахов кивнул в ее сторону. — Она сознание потеряла, но успела анкер активировать.
— Да ничего я не теряла, — возразила Клавдия. — Так, легкий женский обморок! Бывает перед полнолунием.
— Сухой, кидай гайки, пора выбираться из этого Саркофага! — Малахов отключил и спрятал палм. Выпрямился, насколько это можно было сделать
внутри вертолета, и вопросительно глянул на сталкера.
Сталкер, переняв опыт у Геры, привязал бинт к гайке, выглянул из люка и выбрал направление. Гайка, вильнув марлевым хвостом, описала дугу и
упала невдалеке.
— Вроде чисто, ждите! — Сухой легко спрыгнул на землю и осторожно направился к тому месту, где виднелся бинт.
— Чисто! Давайте за мной, только, чур, след в след! Не нравится мне все это спокойствие. — Сухой махнул рукой, подбадривая остальных.
Так, в несколько приемов, добрались до «Патриота», который стоял метрах в пятнадцати с другой стороны борта. Ночной катаклизм порядочно
потрепал машину — прогнутая крыша, сорванная главная антенна. Но внедорожник стоял там, где его оставили. Четыре троса, загнанные глубоко в землю
пиропатронами, намертво приковали машину к стоянке. Анкер сработал на сто процентов. Герман незамедлительно принялся за ремонт антенны, Тимур со
сталкером продолжили тщательно, шаг за шагом, изучать пространство вокруг стоянки.
— Сухой, ты что, «стальку» нашел? — поинтересовался Тимур, после того как сталкер уже в десятый раз украдкой подобрал что-то с земли.
— Ну «стальку», а что? Тут ее с ночи вон сколько нападало! Видать, вместе с бурей какая-то новая аномалия разыгралась, — сказал Сухой, не
прекращая собирать в изобилии рассыпанную «стальку». — Если так и дальше пойдет, то, видать, не зря я с вами поперся!
Внезапно сталкер окаменел и заорал:
— Стоять! Не шевелись!
Тимур замер на месте, словно на стоп-кадре.
— Видишь? — еле слышными шепотом спросил Сухой, вытаращенными глазами показывая куда-то вперед.
Там, в двух метрах от Тимура, в воздухе чуть колыхалось марево, как жар над не закипевшим чайником.
— Что это? — беззвучно спросил Тимур.
— Хер его знает!
Тимур плавно и осторожно достал очки-коммуникатор и, надев их, произнес, вызывая на связь основную группу:
— Клава, впереди нас артефакт неопознанный, просканируй и дай картинку.
Картинка, спроецированная на сетчатку, совпадала в пространстве с тем, что видел Тимур сквозь очки. В том месте, где колыхалось марево, теперь
было хорошо видно цилиндрическое образование величиной с бак от стиральной машины. Оно висело в воздухе почти неподвижно, только слегка качалось
вокруг цилиндрической оси.
— Объект невещественен, — услыхал Тимур доклад Германа.