— Не заразимся? Ведь как его колбасит…
— Скорее всего он что-то подцепил в Рыжем лесу. Помнишь — ему тварь ногу распорола? Вот инфекцию и занес. Надо срочно эвакуировать его, в
Лелёв, на площадку вертолетную надо. Вертолет вызову сейчас.
— Срочно-то срочно, но поспешим — никто не доедет. — Сухой опасливо косился на Тимура.
Малахов сообщил в Центр о необходимости эвакуации члена группы. Те ответили, что заранее не могут прибыть, и будут ждать точного времени
контакта с группой, когда она будет приближаться к месту встречи вертолета.
Нелестно прокомментировав в очередной раз действия Центра себе под нос, Малахов запустил турбину, и «Патриот» продолжил неспешное движение к
Припяти, потихоньку, словно на ощупь, передвигаясь по раскисшей земле Зоны. Первое время все молчали, Малахов, не отвлекаясь от дороги, пытался
найти выход из ситуации, над которой он терял контроль. Сталкер, войдя в роль штурмана, внимательно следил за пространством вокруг машины.
Тут неожиданно раздался голос Клавы.
— Ну что, мальчики, чего насупились?
Клава проснулась и чувствовала себя прекрасно. Она потянулась совершенно по-домашнему и оглянулась назад.
— А что с Тимой?
Малахов вкратце объяснил ситуацию.
— Я думаю, его звериный голод тоже с этим связан. Но не похоже на вирус. Такая активизация метаболизма — вещь странная. — Клава, перевесившись
через спинку заднего сиденья машины, потрогала Тимуру лоб. — Температура высокая, но я не чувствую особого угнетения мозговой функции. Он в
сознании. Где анализатор?
— Там, в багажнике, в сумке Тимура, — ответил Малахов.
Клава ловко скользнула в багажный отсек и, порывшись, достала анализатор. Она не стала включать его на исследование крови, а перевела в режим
энцефалографа, присоединив к нему сетку электродов, которую она прикрепила у Тимура на голове.
— Гера, слинкуйся с анализатором, — попросила Клавдия. — Мне нужна немедленная расшифровка.
Через несколько секунд главный компьютер сообщил данные по энцефалограмме:
«Период альфа-волн удлинен, распространяются тэта-волны, но с ними продолжают сосуществовать альфа-волны. Амплитуда тормозящих альфа-волн
увеличена, ритм замедлен, процесс торможения усилен. Клетки мозга из «функционального хаоса» восстанавливаются. Локальные центры поочередно
переходят из состояния отдыха в бодрствование, в состоянии активности девяносто процентов клеток. Активизирована гипотельно-гипофизальная область».
— Это что значит? — Гера не дождался окончания анализа. — Я тут ни бум-бум.
— Если я правильно понимаю, сейчас мозг Тимура работает невероятно эффективно. Его активность в несколько раз выше активности обычного
человека, координация процессов усилена в несколько раз. Я видела подобное в одном закрытом институте в Крыму. Надеюсь, что Тимур сможет это
контролировать, иначе мозг может не выдержать. Но ему лучше дать успокоительное. Неизвестно, как он выдержит такое напряжение. Одно могу сказать —
это не болезнь. Это что-то другое. — Клава сняла сетку контактов с головы Рымжанова и, порывшись в его сумке, нашла инструменты и сделала нужную
инъекцию.
— Клава, а что его рана на ноге? Посмотри, да? — не оборачиваясь, попросил Малахов.
Клава, осторожно сдвинула штанину Тимура, сорвала уже засохший пластырь с того места, где недавно была глубокая царапина. Рана полностью
зажила, но на ее месте образовался толстый роговой рубец, похожий на панцирь.
— Не нравится мне это, надо спешить. Это же не шрам, а какое-то новообразование. — Клава осторожно прикоснулась к зажившей ране. — Холодная.
— Ладно, надо его эвакуировать скорее. Сухой, мы можем газу прибавить? — Малахов, не дожидаясь ответа, вдавил педаль газа. «Патриот» заметно
прибавил ходу.
— Вот до конца поля — сколько видно — можно по газам вдарить по полной. — Сухой напряженно всматривался в даль. — А пока на поле не выехали,
тормозни! Надо из леса выбраться.
До поля было метров сто, и Малахов с сожалением, понимая, что сталкеру виднее, сбросил газ.
— Еще медленнее! Еще! — Сухой встревожился. — Вон, на самом срезе леса!
— Не вижу, сканер не показывает ничего. — Гера переключал аппаратуру из режима в режим, пытаясь опознать то, что увидел, вернее, почувствовал
Сухой.
— Вон посмотри, дерево поваленное, прямо на дорогу должно было упасть, у него верхушка словно срезана. — Сухой показывал пальцем на дерево, но
все его увидели и так. — Я выйду, кину гайку.
— Давай, только подъедем ближе, — согласился Малахов.
— Метров на двадцать подъезжай, пока чисто, — сказал Сухой и стал прилаживать гайке хвост.
— А это что? У вас что, полную луну и днем показывают? — Клава увидела, как вдали над горизонтом нагло выставился круглый диск спутника, до сих
пор не спрятавшийся за деревьями.
— Клава! — воскликнул Гера. — Нам сейчас только луны не хватало.
— Плохо, — неожиданно произнес Сухой. — Я тут с вами совсем забыл. Плохо в Зоне в полнолуние.
— Так — прекратить! — Вадим почти крикнул. — Сухой, иди бросай гайку!
Сталкер осторожно обогнул замерший внедорожник и, раскрутив гайку за бинтовый хвост, сильно пустил ее вперед. Гайка упала как раз напротив
сосны с отрезанной верхушкой и, подскочив пару раз, успокоилась на укатанном грунте.
— Все нормально, — сообщил Сухой, вернувшись на свое место. — Километр до следующей опушки можешь давить!
— Ну, по коням. — Малахов, уже озверевший от черепашьей скорости внедорожника, выжал газ. Турбина радостно взвыла, и внедорожник, резко набирая
скорость, понесся вперед. Достигнув того места, где валялась гайка, «Патриот», словно выпущенный циклопической баллистой, взмыл в небо. Его бросило
в полет, но не резким ударом, а словно плавной пружиной. Машина вылетела из леса, совершив почти полную бочку, и ударилась о землю правым бортом.
Подушки безопасности сработали, как только внедорожник жестко коснулся земли и, в последний раз, зацепившись бампером о нелепо торчащий пень,
развернулся. Задняя дверь от удара распахнулась, открыв багажник и рассеяв груз по земле. Компьютер, распознав, что руль никто не держит, отключил
двигатель.