Я могу еще тебе рассказать одну вещь, но потом ты будешь мне
рассказывать, да? — Вадим говорил спокойно и жестко. В его голосе не было никаких эмоций. — Так вот, смотри, у тебя лампа вот эта. Ты думал, что с
ее помощью ты будешь меня пытать. Так вот, она включена через удлинитель. Я выключу эту лампу, мы же не варвары. Потом отрежу от удлинителя розетку.
Ножичек я у тебя добыл, так что зачистить провод не составит труда. Потом ты сам, понимаешь, сам, именно сам, ведь ты не хочешь, чтобы я это делал
больно и травматично, засунешь ее себе в уретру. Ты же человек тоже образованный, судя по халатику, да? Ну так вот, вторым концом я буду время от
времени касаться различных точек на теле. Я знаю около сотни точек, которые приводят к разным эффектам. Если будешь молчать даже тогда, когда из
глаз потечет кровь, я могу сделать так, что твои яйца закипят. Но есть еще варианты… Вот, например…
— Я профессор Сизов, один из руководителей проекта «О-Сознание», — выдавил из себя человек в халате.
— Ага, вспомнил! Но можно я звание буду опускать при беседе, да?
Малахов отошел назад к лампе, выдернул удлинитель и стал демонстративно его зачищать с одной стороны. При этом Вадим прекрасно понимал, что
долго изображать из себя гестаповца он не сможет. Да и вообще этот спектакль с возможными изощренными пытками ему не нравился. Сизов ошалело смотрел
на манипуляции Вадима. Потом без всякого вступления начал воодушевленно рассказывать.
— У нас нет никаких негуманных целей. Зона — это лучшее место для исследований, которыми мы занимаемся. Поймите, исследования пси-полей — это
же прорыв в развитии человечества. Мы создали уникальные системы, позволяющие взять под контроль массовое сознание, мы смогли здесь, в месте
концентрации самых страшных аномалий, установить мир и спокойствие. Конечно, не все шло гладко, но это нормально. Мы творили человека будущего.
— Вы — это кто? — спросил Малахов.
— Мы — это ученые, объединенные в рамках проекта «О-Сознание».
— Ученые бывают обезьяны, — мрачно произнес Вадим. — И зайцы.
Сизов нервно сглотнул и поглядел на Малахова, словно ожидая одобрения. Не дождавшись, продолжил:
— Кроме того, здесь появились уникальные технические возможности. Где еще найдешь такую антенну, словно специально созданную для наших целей?
На ней мы сосредоточили все наши усилия. Мы взяли под реальный контроль всю Зону!
— А как же радар с внешним контролем?
— Не верю! Мы установили там оборудование несколько лет назад, радар прекрасно работал. Кстати, идея использовать старую принимающую антенну
как основу передающей с синтезом апертуры — полностью моя. Вы понимаете, в таких масштабах пси-поля никогда не создавались! — Профессора понесло. —
Одно дело облучить площадь с беснующимся плебсом, которого уже заранее подготовили к протестному поведению, это ерунда… А вот так, чтобы сканировать
громадные территории! Там был гениальный ход, запараллелить коммутаторы, чтобы не задумываться об охлаждении системы, и…
— Очень интересно, главное, поучительно и вовремя, — перебил его Малахов. — Но все-таки вашими антеннами управляли извне. Некто изменил схему,
подключив дополнительную аппаратуру, и этот или эти некто переключили антенны на контроль от спутников связи.
— Но все-таки вашими антеннами управляли извне. Некто изменил схему,
подключив дополнительную аппаратуру, и этот или эти некто переключили антенны на контроль от спутников связи.
— Не может такого быть! — истерично взвизгнул Сизов. — Я головой отвечаю.
— Не беспокойтесь, придет время, ответите. Расскажите о пропавшей группе. Нашей группе.
Малахов понял, что создатель системы пси-поля совершенно не управлял своим детищем и последнее время пребывал в блаженной уверенности, что
держит всю Зону если не в руках, то уж точно под полным контролем.
— Ну как это объяснить… Когда еще только начиналась работа по проекту, мы — я, Кречет, Северов, Лебедев — интеллектуальная основа проекта, мы
решили, что нам пригодится некая легенда, которая будет отпугивать всякий сброд, вроде сталкеров, от лабораторий. И решили — пусть думают, что здесь
существует некий артефакт, исполняющий желания. Но не те желания, которые загадаешь, а самые потаенные, темные, подсознательные. Напустили всяких
слухов, что, если Сферу эту найдешь, здесь, в тоннеле у Монолита, то потом всю жизнь мучиться будешь. И главное, нам удалось убедить общественное
мнение, что выполняются самые сокровенные, практически всегда смертельные желания. — Сизов преданно заглянул в глаза Малахову. — Я все сказал, вы
меня не убьете?
— Да нужен ты мне… Где группа?
— Я здесь не виноват! Это все Лебедев! Он стал требовать свежий материал, еще не обработанный пси-полем, — истерично, так, как будто от этого
зависит его жизнь, взвизгнул Сизов.
— Что вы с ними сделали?! — Малахов взял за грудки профессора, желая вытрясти из него душу.
— Я же говорю — Лебедев все это, у него и спрашивайте. Сначала он обработал их на локальном генераторе пси-поля. Но, видимо, переборщил.
Материал перешел в коматозное состояние, и тогда Лебедев забрал их для дальнейшей проработки. Потом говорил, что они оказались малопригодными.
— Где он? — Малахов уже было пожалел, что не подключил электричество к этому псевдоученому.
— Кто? — захлопал глазами Сизов.
Потом, видя бешенство Вадима, решил, что дурака валять все-таки не стоит даже в малом, и сказал:
— Это совсем другая лаборатория, в другом месте.
— Где?!! — не отставал Малахов, повысив голос почти до крика.
— В районе Янтаря, это на юго-запад отсюда. Только нет смысла туда идти. Он уже списал материал.
— Я вам, сволочи, спишу.
Малахов еле сдерживался, чтобы не расквасить ученому лицо.
— Теперь о настоящей ситуации, что происходит. Лавинные изменения в Зоне — ваших рук дело? — продолжил Малахов.
— Так а я о чем? — Сизов, казалось, легко перескочил с темы на тему, не испытывая никакого чувства вины. — Вы же полезли, извините, конечно, не
зная куда, не зная зачем. Систему сдерживания разрушили, и все, что мы созидали, рухнуло. Наш глобальный эксперимент вышел из-под контроля! Саркофаг
вдруг открылся в совершенно невероятном выбросе. И не радиоактивном — это поток энергии, это какая-то безумная сингулярность! Все идет кувырком! Это
все вы!
— Все — вы! — гнусным голосом передразнил Малахов.