И то в составе разведгруппы. Надо разобраться, откуда взялись ребенок и тот долговязый юродивый.
– Да послушайте вы, бюрократы хреновы! – зло проговорил Маломальский. – Отряд справится и без меня. Зато вот как найти Веру, лучше меня никто не
знает. А ведь она уже покинула станцию, и если речь идет об эпидемии, никто не представляет такую угрозу заражения остального метро, как она,
приютившая этого ребенка. Где тут логика?
И потом, смотрите. Женщина приютила чадо – и вдруг оставляет его одного дома и уходит на другую станцию. Не могла она так поступить… Во всяком
случае, пока он был жив. Логично? А юродивый мне нужен, потому что он искал этого ребенка. Он может знать, что с ним случилось, но не говорит и
вам не поможет. Я с ним быстрее найду общий язык, он уже привык ко мне. Симптомов инфекции у него нет – он дурак, конечно, но живчик. На
прокаженного совершенно не похож.
– Конечно, резон во всем этом есть. – Шумаков потер ладонью плешь. – Веру надо найти. Во всяком случае, если доктор напутал с опухолью, то чья
же это вина, если не ее?
– Мне все равно это не нравится, – стоял на своем полномочный представитель.
– А я не про выставку картин говорю, чтобы тебе что-то нравилось, Петухов, – резко произнес Сергей. – И вообще, имейте в виду: не пустите через
тоннель, уйду через поверхность.
– Да ты точно сумасшедший, – развел руками Петухов.
– Я вольный сталкер. Вы занимайтесь своим делом, а я займусь своим.
И он направился к палатке, обдумывая, что взять с собой. Петухов зло смотрел ему вслед.
– И откуда такая уверенность, что только он найдет Веру?
– Неужели непонятно? – удивился Качуринец. – Да он с ней спал.
* * *
Долговязый незнакомец продолжал сидеть на полу, обняв колени. Казимир показывал ему букварь, а юродивый улыбался и кивал, повторяя буквы. Когда
вошел Сергей, он радостно воскликнул и, вскочив, стал махать своими длинными руками, едва не повалив палатку.
– Тише ты! – Маломальский надавил ему на плечи ладонями, заставив сесть и не подпирать головой свод.
– Слушай, Сережа, а он толковый малый. Азбуку на лету схватывает. Эдак через день вообще говорить начнет.
– Угу, – хмыкнул сталкер, осматривая свои походные вещи.
– А чего ты опять смурной такой?
– Сейчас на станции карантин объявят. Считают, что ребенок тот был болен и возможна эпидемия. А Вера пропала. Кто-то видел, как она в сторону
Серпуховской шла.
– Она что, бросила ребенка? – удивился Казимир.
– Вот и мне это кажется странным. Если он жив был, когда Вера ушла, то это непонятно. Если он умер при ней, то она бы в истерике была и все
обнаружилось бы раньше.
– Вера! – воскликнул юродивый. – Вера! Мозз! – и он стал тыкать себе в нос и уши пальцами.
– Ноздри и уши, – задумчиво пробормотал Сергей, глядя на незнакомца. – Что же ты хочешь мне сказать?
– Вера! – Юродивый нахмурился и схватил Маломальского за штанины. – Мозз!
– Со мной пойдешь, балбес, – кивнул ему в ответ сталкер.
– Вера?
– Да, да. Вера. Будем ее искать.
– Искать! – тот вскочил и снова радостно замахал руками. – Искать! Вера!
– Ага. Я гляжу, значение этого слова тебе уже понятно? – усмехнулся Сергей. – Ну, раз мы теперь напарники, может, скажешь, как тебя зовут? А?
– А? – Юродивый наклонил голову набок.
– Я говорю, зовут тебя как? Имя у тебя есть, балбес? Я вот, – он хлопнул себя по груди ладонью, – Сергей.
Это, – он указал на старика, –
Казимир. А ты?
Юродивый тоже хлопнул себя ладонью в грудь и с гордостью заявил:
– АТЫ!
– Да нет же… Ну чудак странный…
– Странный, – улыбнулся высокий и снова хлопнул по себе растопыренной пятерней. – Стран… ный… Я. Стран… ный… Странник, – выговорил вдруг он.
– Странник? Это имя? Похоже на погоняло.
– Провоняло…
– Погоняло, балбес.
– Странник.
– Ну, шут с тобой, Странник так Странник. Только все равно ты странный. Буду называть тебя Стран Страныч.
– Дебил дурку! – Юродивый широко заулыбался.
– Все, заткнись, – вздохнул Маломальский.
Глава 4
Начало пути
Отдав так называемой службе быта четыре патрона (цена для своих со скидкой) за два ведра горячей воды, Сергей отправился в прачечную, чтобы
помыться перед походом в Полис. Уходя, он попросил Казимира покормить Странника из его, Сергея, запасов и поддержать его интерес к букварю.
Новые слова могли очень пригодиться. Прачечная была оборудована между северным и южным порталами из бывших торговых киосков, которые перетащили
сюда из вестибюля. Отработанная вода стекала в обширные железные емкости, установленные на путях. Умельцы из службы быта фильтровали ее и снова
пускали в ход для хозяйственных нужд. С питьевой водой обстояло сложнее, так как грунтовым водам на Тульской не очень доверяли, хотя свой
колодец оборудовали.
И сейчас, ощущая приятную банную свежесть, Сергей, как всегда бывало в таких случаях, вспоминал дешевый смеситель в ванной своей квартиры до
Катаклизма. С самого начала этот смеситель, что бы Маломальский с ним ни делал, капал, капал и капал. Просто был паршивого качества. В конце
концов Сергей просто махнул рукой, решив при первой возможности заменить его на более дорогой, но по лени и безденежью это дело все время
откладывал. И так пока весь мир не полетел в тартарары, после чего каждый литр воды, пригодной для продолжения жизни, стал цениться невероятно
высоко. Вообще многие вещи, раньше относившиеся к разряду малозначащих, вдруг заняли на шкале ценностей первые места.
Приведя себя в порядок, он отправился обратно, ощущая приятную свежесть, что высвободилась из-под смытого слоя грязи, пыли и пота, скопившегося
за время последнего похода.
Сергей уже подходил к своей палатке, когда услышал какой-то шум. Поднятые по тревоге бойцы бежали к путям, ведущим к заброшенной Нагатинской
станции. Сергей ускорил шаг.
– Что стряслось? – крикнул он ближайшему бойцу внутренней безопасности, который торопливо и нервно натягивал на себя разгрузку.
– Там кто-то прет с Нагатинской! В тоннеле! – крикнул тот в ответ.
Маломальский нахмурился. Появление кого-то в туннеле, связывающем их с необитаемой станцией, ничего хорошего не сулило. Соседство с заброшенными
станциями всегда было для станций обитаемых настоящим проклятием. Приходилось следить за состоянием гермоворот пустующих точек метро, за
численностью крыс и общим санитарным уровнем. То и дело из таких мест на пограничные станции приходила беда. Тучи несущих смерть и заразу
голодных грызунов. Твари, пробравшиеся с поверхности. Банды, использующие нежилую станцию как плацдарм для нападения с той стороны, откуда их не
ждут. Именно поэтому жители Тульской время от времени устраивали контрольные экспедиции к Нагатинской: просто убедиться, что станция по-прежнему
пуста. Сейчас, похоже, оправдались наихудшие опасения. Появление глухонемого ребенка и долговязого юродивого из этого туннеля могло быть только
началом.