К Казимиру порой приходили делегации от различных группировок, диггеров, охотников и сталкеров. Он продавал копии своей карты, тем и
жил. Благо в среде сталкеров и охотников у него был большой авторитет, что позволяло старику своевременно узнавать от них о тех или иных
изменениях в геополитике подземного мира или возникающих угрозах. И конечно, вносить поправки.
– Вот посмотри, – сказал он деловито, развернув карту. – Мы вообще когда последний раз Нагатинскую проверяли? Глухой кордон стоит, и все. А что,
если она опять населена?
– Это кем? – Сергей скептически усмехнулся. – Кто ее мог заселить? Разве не через нас они должны были туда пройти?
– Не обязательно. Могли с Автозаводской, через Каширскую, Варшавскую, Нахимовский проспект.
– Ну вряд ли…С Автозаводской, вот тут, пути на поверхность выходят. – Сергей ткнул пальцем в карту.
– И что? Неужто невозможно пройти этот участок?
– А смысл? Не проще через нас? Мы же не красные, договориться можно.
– А если причины были?
– Да какие там причины? – отмахнулся Бум.
– Ну хорошо, упрямый ты наш. Откуда тогда детский плач?
– Да черт его знает. Мало ли откуда. Я вот давеча видел, как скелет в костюме и шлеме встал и пошел.
Казимир засмеялся.
– Это глюки, Серег. В полнолуние бывает.
– Но я же видел.
– Глюки, на то они и глюки…
– Ай, ладно! – Бум досадливо махнул рукой. – Давай схаваем чего-нибудь, а? На пустой желудок трындеть как-то не с руки. А за едой разговор самый
тот.
Казимир снова засмеялся. На сей раз тихо и по-доброму.
– Хорошо, Сережа. Пойдем ко мне, покормлю. И чаем напою, кстати.
– Чаем? – удивился Маломальский.
– Именно. Вчера челноки приходили, чай с ВДНХ приволокли.
– Ого! Не ближний свет. Дорогое удовольствие. Неужто и вправду угостишь?
– А когда я для тебя чего жалел? – с укором в голосе покачал головой старик. – К тому же мои карты пока еще кое-чего стоят. Особливо для барыг
этих, челноков. – И он, развернувшись, принялся крутить колеса своего кресла, двигаясь на выход.
* * *
Палатка Казимира была рядом. На нейтральной полосе был сооружен столик, за которым в праздный день они любили посидеть за чарочкой или просто
трапезничать вместе, наблюдая за жизнью на станции и ведя беседы. Сергей любил и уважал этого старика, и не было для него ничего теплее таких
вот посиделок в промежутках между путешествиями по метро и выходами на поверхность.
Маломальский выволок свой рюкзак, чтобы Казимир между делом мог осмотреть его трофеи. А отражали трофеи Бумажника его извечную страсть к книгам
и чтению. Маломальский был одним из немногих сталкеров, которые охотились исключительно за печатным словом, за бумагой, за что и прозвище свое
получил – ничего общего с кошельком его оно не имело. Оружие, одежду, посуду и прочее бытовое барахло он захватывал лишь попутно. Обычно
сталкеры искали книги по контракту с Полисом – тамошняя администрация хорошо за них платила. Но Сергей Маломальский добывал книги прежде всего
для себя.
Сейчас он, вальяжно развалясь на скрипучем стуле, неторопливо жевал какие-то корнеплоды и попивал горячий отвар из той выращенной на ВДНХ дряни,
что так ценилась во всем метро. То и дело кто-то из прохожих бросал на сталкера заинтересованный взгляд, махал рукой. Некоторые, похоже, вообще
приперлись исключительно чтобы лично убедиться в его возвращении. Сергей учтиво кивал и ласково улыбался им. Казимир, как это обычно бывало, с
интересом рылся у него в рюкзаке.
Сергей учтиво кивал и ласково улыбался им. Казимир, как это обычно бывало, с
интересом рылся у него в рюкзаке.
– Ты и мыло добыл? Вот это молодец!
– Возьми себе два куска.
– Да ну, брось ты.
– Возьми, возьми. Специально для тебя и тащил. А вообще все забери. Сопрут ведь, пока меня не будет.
– А ты куда собрался? – Старик поднял на него свои неправдоподобно светлые глаза.
– В Полис пойду, книги понесу на продажу. Поиздержался я в свой последний выход. Парочку оставлю себе почитать, а остальное сдам.
– Зачем самому идти? Отправь через челноков, они еще здесь. Завтра обратно по станциям пойдут.
Сергей поморщился:
– Будто не знаешь, как они обдирают. Рисковать сами не любят, наверх не полезут, а маслят зашибить случая не упустят. Зло берет!
– Ну ладно, поглядим, что ты там для любителей чтива набрал. – Казимир извлек первую книгу. – Букварь?
– Ну да. А что? Детей ведь надо учить.
– Согласен, – хмыкнул старик и раскрыл книгу. – Только вот посмотри. Буква «А». И арбуз нарисован. Сколько времени надо убить, чтобы объяснить
детям, что такое арбуз. А?
– Ну, это не моя забота, – отмахнулся Сергей. – Пусть заменят Арбуз на Ад. Или там… Александровский сад. Арбатская. Алексеевская.
– Или вот «Б», береза, – продолжал старик. – По-твоему, дети знают, что такое береза?
– Боль. Баррикадная. Беда. Библиотека имени Ленина. Боровицкая.
– Ловко выкрутился, – засмеялся Казимир и, отложив букварь, извлек следующую книгу. – Ох ты!
– Чего там? – Маломальский приподнялся на стуле, заглядывая в мешок.
– Ты сам не знаешь, что приволок?
– Темно было. И что там?
– «Майн кампф». Вот ее ты не в Полис продавай, а отнеси в Четвертый рейх. Они тебе за это кучу маслят отвалят. Соответственно на кучу патронов у
фашистов станет меньше, что хорошо в принципе.
– Это которую Гитлер написал?
– Угу, – кивнул старик.
– Она на русском языке, что ли? – удивился Маломальский, раскрыв книгу.
– Ну да. А что тут странного?
– Кому взбрело в голову издавать ее в стране, которую он хотел уничтожить?
– Ну, родились же в этой стране люди, которые вскидывают руку и кричат «Хайль Гитлер!». Чему ты удивляешься после этого?
– Все равно странно.
– Так, ладно. Что там дальше? «Занимательная физика». Нужная штука. «Ремонт автомобиля своими силами». Экхм… Надо постараться, чтобы найти
заинтересованного в такой литературе. «Фотошоп» для «чайников». Вообще никому не нужна нынче. Ремарк. Классика – это хорошо. Только тоскливо
читать про былой мир. Дюма. Лукьяненко. Стругацкие. Донцова. Донцова. Донцова. Опять Донцова. Сколько их тут? Серега, за Донцову едва ли навар
хороший будет.
– Хреново без фонаря, – покачал головой Бум. – На ощупь брал. А насчет майн кайфа, это ты мне толковую идею подкинул. Прямиком нацикам предложу.
– Дерзай! – Казимир улыбнулся и отпил чая. – А вообще жаль, что ты сейчас уходишь. Тут администрация наша рейд хочет организовать
разведывательный. Ты бы пригодился, с твоим-то опытом…
– Да? И куда рейд?
– Рядом. На станцию Нагатинская.
– Тю! Я-то думал, на поверхность. Ты же знаешь, не люблю я рейды по метро. Не то, что меня заводит. Тут мое чутье дремлет, все-таки свой мир.
Вот когда на поверхность выхожу – другое дело. Весь организм мобилизуется, шестое чувство включается, удача со мной.