Свежий покойничек, значит. Не протух еще. Вкуснее будет.
«Вкуснее»? Что за хрень?! Борису сделалось не по себе. Надежда на мирные переговоры рассеивалась как дым. Их что же, каннибалы какие-то
выловили? Или это шутка такая? Тупая…
— Ну так че, вскрываем консерву?
Нет, видимо, не шутка. Разговорчики, доносившиеся снаружи, нравились Борису все меньше. Неужели эти дикари в самом деле готовы сожрать труп из
гроба?
— Валяй. Открывай.
Под крышку вошел заточенный металлический штырь. Борис, спасая глаза, откинул голову назад. Лег затылком на мокрый пластик. Замер. Штырь
провернулся. Крышка поддалась. И наверное, поддалась легче, чем ожидалось.
— Оба-на! А тут уже открыто, — В голосе говорившего прозвучало изумление на грани шока.
А крышка контейнера немного сдвинулась. Борис решил не торопиться и не выскакивать сразу, как черт из коробочки, а до последнего косить под
покойника. Сил оставалось немного, и их следовало расходовать экономно. Сейчас разумнее немного выждать, узнать, с кем имеешь дело, понять,
сколько вокруг потенциальных противников и где они находятся.
— Да их тут по ходу двое! Парень и девка вроде. А я-то думаю, чего так тяжело!
Возле гроба тоже стояли двое. Только двое. Уже неплохо.
И точно — дикие. Всем диким — дикие. Грязные, заросшие, вонючие. Вот уж по ком тресовозка плачет!
— Голубки, мля! — хмыкнул один, — Это что ж, выходит, городские жлобы теперь своих трупаков парами хоронят? Типа, дешевле обходится. И глянь-ка
на них: как живые, что один, что другой! Неплохо сохранились, а?
— Охренеть! — коротко и емко подытожил второй дикарь.
За время этого непродолжительного диалога Борис успел из-под прикрытых век разглядеть обоих.
У одного, плотного и кряжистого, в руках был топор-колун на длинном топорище. Огромный, тяжелый такой топорик. Одного удара им будет достаточно,
чтобы размозжить человеку голову.
Другой, длинный и худой дикарь, вооружен подобием копья. Арматурный прут в человеческий рост. На две трети — обмотка изолентой, чтобы не
скользила рука. Заостренный конец… Ага, вот этой заточкой, похоже, и вскрывали гроб-консерву.
Чернявая застонала прямо в ухо Борису. Очнулась! До чего ж не вовремя! Тихий стон девушки в контейнере прозвучал как трубный глас.
Дикари отшатнулись.
— Ни хрена себе! — растерянно пробормотал тот, что держал арматурину, — Телка-то жива!
— Ну и хорошо, — глумливо гоготнул другой, — Значит, мясцо свежее. И развлечься с этим мясом можно будет. Сначала…
Отпали последние сомнения в том, какая участь им уготована. Борис, все еще закрытый крышкой по грудь, незаметно для диких шевельнул рукой.
Пальцы нащупали шершавую внутреннюю поверхность пластика. Теперь одно движение — и крышка откроется полностью.
— Парня проверь, — приказал дикарь с топором. Видимо, в этом тандеме он был лидером, — Ткни заточкой.
Дикий с арматурным копьем чуть наклонился над контейнером. Поднял руку, занося металлический прут.
Острие было направлено в голову Бориса. Дикарь, похоже, вовсе не собирался выяснять, жив Борис или нет. Он намеревался пробить ему череп.
Медлить больше было нельзя.
Борис толкнул крышку. Вскочил…
Замешательство диких длилось недолго. Но и этого времени ему хватило, чтобы оказаться на ногах.
— Слышьте, мужики, может, договоримся, а?
Однако мужики договариваться не хотели.
— Т-твою ма-а-а!.. — первым опомнился дикий с топором.
Дикарь бросился на Бориса, целя топором в голову.
Рубящий удар был мощным, но такие сильные удары предсказуемы.
Рубящий удар был мощным, но такие сильные удары предсказуемы. Они, как правило, ведут человека за собой, а не наоборот.
Борис ушел с линии атаки, а когда лезвие топора просвистело мимо и тяжелое оружие увлекло дикого вперед, он коротко и резко ударил противника
под подбородок. С маху всаживая ребро ладони в чужое горло.
Тело дикаря, подавшееся вниз, само наткнулось на опасный удар.
Сухо хрустнул перебитый кадык. Борис почувствовал, как под его рукой сместились хрящи.
Топор-колун ударил в край контейнера. Чуть не задел голову Наташки. Острый клин расколол основание плавучего гроба. По борту их погребальной
лодчонки пошла трещина.
Топор застрял в пластике. Дикарь, хрипя и задыхаясь, рухнул на землю. Схватившись за горло, он извивался в траве, словно червь. Со стороны
казалось, человек душит сам себя. На самом деле дикий умирал. Борис знал: после таких повреждений люди долго не живут.
— Ах ты ж, с-сука!
От дернувшегося в его сторону острия заточки Борис полностью уклониться не успел. Арматурное копье, целившее в живот, царапнуло по правому боку.
Потом — удар под колено. Простой, но действенный, как бьют в палочных боях.
Борис покатился по земле. Откатился к крышке контейнера-гроба.
Еще один колющий удар. Его едва не пригвоздили, как жука в коллекции энтомолога.
Борис перехватил увязшее в земле вражеское оружие. Пихнул противника ногой. Тот отшатнулся. Однако копья из рук не выпустил.
Дикарю помогла изоляционная обмотка, за которую сподручнее было держать копье-арматурину. Борис, схватившийся за боевой конец заточки, удержать
ее не смог. Голый металл выскользнул из мокрых ладоней.
Они с диким расцепились. Но пара мгновений все же была выиграна. Борис успел подняться на ноги, а когда противник с яростным воплем набросился
на него снова — приподнял крышку контейнера.
Ею он прикрылся, как щитом.
Звяк! Стальное острие скрежетнуло по пластику. Ушло вверх. Ударило в шею. Если бы не широкий гладиаторский ошейник — пропороло бы горло. Что ж,
и от рабских колодок тоже, оказывается, бывает польза.
Копье скользнуло в сторону. Дикарь, прущий вперед, словно разъяренный кабан, по инерции подступил вплотную к Борису. Навалился на крышку,
схватился за нее свободной рукой.
Ну что ж…
Борис опустил импровизированный щит. И что было сил шарахнул по крышке ногой. Так бьют, когда вышибают запертую дверь.
Пластиковая крышка ударила по голове и туловищу противника. Сбила дикаря с ног.
Тот упал. Выпавшее копье-заточка отлетела в сторону. Крышка по мокрой траве скатилась с берега. Поплыла, подхваченная течением. Вылавливать ее
из воды было некогда.
Борис бросился за арматурным прутом, но упавший противник успел схватить его за лодыжку.
Л-л-ладно! Борис навалился на дикаря. Этого типа надо было добить. Сейчас же! Немедленно!
Удар. Удар.
Правой. Левой.
Кулаком, локтем…
Он методично и сосредоточенно превращал лицо дикаря в кровавое месиво. И как-то упустил из виду руки. Вернее, одну. Правую.
Левая рука дикаря постоянно мельтешила перед глазами и пыталась прикрыть голову от сыпавшегося сверху града ударов. А вот правая… Она нырнула
куда-то из зоны видимости, зашарила по заплатам и карманам вонючей вытертой и штопаной куртки. И…
Откуда противник вытащил новое оружие, Борис так и не увидел. Только успел краем глаза заметить тусклый блеск стали. Нож! Еще прежде чем Борис
понял, что сжимает дикарь в кулаке и чем размахивает, тело само инстинктивно прянуло вправо. Соскользнуло на землю. Борис извернулся, пытаясь
поймать в болевой захват руку противника, режущую воздух.
И уже не успевая ее поймать.