- Ну, снимай.
Мальчик оглядывался, как зверек. Стоял он теперь у самой двери - спиной к стеклам. Брови у него сдвинулись. Вдруг решительно он сбросил с
себя лохмотья и протянул Шельге:
- На, давай свою.
Но Шельга с величайшим удивлением глядел уже не на мальчика, а на него, подпирающего плечами дверные стекла.
- Давайте, - сердито повторил Иван, - чего смеетесь? - не маленькие.
- Ну и чудак! - Шельга громко рассмеялся. - Повернись-ка спиной.
(Мальчик, точно от толчка, ударился затылком в стекло.) Повернись, все равно вижу, что у тебя на спине написано.
Тарашкин вскочил. Мальчик легким комочком перелетел через веранду, перекатился через перила. Тарашкин на лету едва успел схватить его.
Острыми зубами Иван впился ему в руку.
- Вот дурной. Брось кусаться!
Тарашкин крепко прижал его к себе. Гладил по сизой обритой голове.
- Дикий совсем мальчишка. Как мышь, дрожит. Будет тебе, не обидим.
Мальчик затих в руках у него, только сердце билось. Вдруг он прошептал ему в ухо:
- Не велите ему, нельзя у меня на спине читать. Никому не велено.
Убьют меня за это.
- Да не будем читать, нам не интересно, - повторял Тарашкин, плача от смеха. Шельга все это время стоял в другом конце террасы, - кусал
ногти, щурился, как человек, отгадывающий загадку. Вдруг он подскочил и, несмотря на сопротивление Тарашкина, повернул мальчика к себе спиной.
Изумление, почти ужас изобразились на его лице. Чернильным карандашом ниже лопаток на худой спине у мальчишки было написано расплывшимися от
пота полустертыми буквами:
"... Петру Гар... Резуль...ы самые утешит... глубину оливина предполагаю на пяти киломе. - ах, продолж... изыскания, необх... помощь...
Голод... - торопись экспедиц..."
- Гарин, это - Гарин! - закричал Шельга.
В это время на двор клуба, треща и стреляя, влетел мотоциклет уголовного розыска, и голос агента крикнул снизу:
- Товарищ Шельга, вам - срочная...
Это была телеграмма Гарина из Парижа. Золотой карандашик коснулся блокнота:
- Ваша фамилия, сударь?
- Пьянков-Питкевич.
- Цель вашего посещения?..
- Передайте мистеру Роллингу, - сказал Гарин, - что мне поручено вести переговоры об известном ему аппарате инженера Гарина.
Секретарь мгновенно исчез. Через минуту Гарин входил через ореховую дверь в кабинет химического короля. Роллинг писал. Не поднимая глаз,
предложил сесть. Затем - не поднимая глаз:
- Мелкие денежные операции проходят через моего секретаря, - слабой рукой он схватил пресс-папье и стукнул по написанному, - тем не менее я
готов слушать вас. Даю две минуты. Что нового об инженере Гарине?
Положив ногу на ногу, сильно вытянутые руки - на колено, Гарин сказал:
- Инженер Гарин хочет знать, известно ли вам в точности назначение его аппарата?
- Да, - ответил Роллинг, - для промышленных целей, насколько мне известно, аппарат представляет некоторый интерес. Я говорил кое с кем из
членов правления нашего концерна, - они согласны приобрести патент.
- Аппарат не предназначен для промышленных целей, - резко ответил Гарин, - это аппарат для разрушения.
Он с успехом, правда, может служить
для металлургической и горной промышленности. Но в настоящее время у инженера Гарина замыслы иного порядка.
- Политические?
- Э... Политика мало интересует инженера Гарина. Он надеется установить именно тот социальный строй, какой ему более всего придется по
вкусу. Политика - мелочь, функция.
- Где установить?
- Повсюду, разумеется, на всех пяти материках.
- Ого! - сказал Роллинг.
- Инженер Гарин не коммунист, успокойтесь. Но он и не совсем ваш.
Повторяю - у него обширные замыслы. Аппарат инженера Гарина дает ему возможность осуществить на деле самую горячечную фантазию. Аппарат уже
построен, его можно демонстрировать хотя бы сегодня.
- Гм! - сказал Роллинг.
- Гарин следил за вашей деятельностью, мистер Роллинг, и находит, что у вас неплохой размах, но вам не хватает большой идеи. Ну -
химический концерн. Ну - воздушно-химическая война. Ну - превращение Европы в американский рынок... Все это мелко, нет центральной идеи. Инженер
Гарин предлагает вам сотрудничество.
- Вы или он - сумасшедший? - спросил Роллинг.
Гарин рассмеялся, сильно потер пальцем сбоку носа.
- Видите - хорошо уж и то, что вы слушаете меня не две, а девять с половиной минут.
- Я готов предложить инженеру Гарину пятьдесят тысяч франков за патент его изобретения, - сказал Роллинг, снова принимаясь писать.
- Предложение нужно понимать так: силой или хитростью вы намерены овладеть аппаратом, а с Гариным расправиться так же, как с его помощником
на Крестовском острове?
Роллинг быстро положил перо, только два красных пятна на его скулах выдали волнение. Он взял с пепельницы курившуюся сигару, откинулся в
кресло и посмотрел на Гарина ничего не выражающими, мутными глазами.
- Если предположить, что именно так я и намерен поступить с инженером Гариным, что из этого вытекает?
- Вытекает то, что Гарин, видимо, ошибся.
- В чем?
- Предполагая, что вы негодяй более крупного масштаба, - Гарин проговорил это раздельно, по слогам, глядя весело и дерзко на Роллинга. Тот
только выпустил синий дымок и осторожно помахал сигарой у носа.
- Глупо делить с инженером Гариным барыши, когда я могу взять все сто процентов, - сказал он. - Итак, чтобы кончить, я предлагаю сто тысяч
франков, и ни сантима больше.
- Право, мистер Роллинг, вы как-то все сбиваетесь. Вы же ничем не рискуете. Ваши агенты Семенов и Тыклинский проследили, где живет Гарин.
Донесите полиции, и его арестуют как большевистского шпиона. Аппарат и чертежи украдут те же Тык
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию