Шелдон увидел (как он потом мне рассказал) в этой леди невероятной красоты в обтягивающих, как кожа, джинсах, в
расшитой блестками блузе, в сапожках из змеиной кожи, в ковбойской шляпе, с громыхающими украшениями, с безумным макияжем и пурпурной прядью в
волосах воплощение своей самой неисполнимой мальчишеской мечты. Это была любовь с первого взгляда, как он признался мне месяцы спустя после
бесчисленных кружек пива у Макджинти на Грит-стрит, недалеко от Мэкэдэма.
Чтобы быть честным, скажу, внезапный интерес Шелдона к моей жене не вызвал у меня недовольства. Я давно раздумывал, как бы отделаться от
Милар. Не то чтобы в ней меня что-то не устраивало. Просто у нее крыша поехала в одну сторону, а у меня в другую, и мы так далеко отдрейфовали
друг от друга, что только космическая взаимосвязь всего в мире давала нам нечто общее. И тут появляется симпатичный парень с высокими моральными
принципами, с постоянной работой, который готов забрать ее и развязать мне руки. Тогда я могу отделаться и от других обязательств, продать дом и
воплотить в жизнь мою недостижимую мечту, то есть вернуться в Европу и снова погрузиться в ее магию. Говорят, что нельзя дважды в точности
повторить одно и то же. Еще говорят, что если однажды вы все получили и вам не понравилось, то снова не стоит и пытаться. Но имею я право
мечтать или нет?
Однако возникла одна трудность. Я стал "делом" Шелдона, на которое он поставил свою репутацию и гордость. Его исключительно отточенное
чувство этики могло бы удовлетвориться только одним - успешным завершением моего дела. А это значило для него собрать в пользу Дяди Сэма все
монетки до единого динара, которые мне кое-как удалось раскидать вилами по предыдущим годам, еще менее удачным, чем этот. Только тогда он
почувствовал бы моральное право и УВЕРЕННОСТЬ (убежден, он называет это именно так), что он может позволить себе без чувства вины забрать мою
жену.
Ладно, все это вздор. Я неплохой парень и обязательно заплатил бы правительству сполна, только у меня нет денег. Вот и все. Я должен
платить Кэти и детям. Я должен платить за аренду офиса. Я должен туда, я должен сюда. А на все никогда не хватает денег.
Но я помнил время, было это очень давно, когда я жил без денег и без заботы о них. Я жил на волшебном острове, где никто не голодал. И там
никого нельзя было вышвырнуть вон, потому что это был ДОМ, самое потрясающее место, где каждый заботился о другом.
Конечно, это фантазия, или, вернее, иллюзия. Но что я могу поделать, если так вижу СВОЙ остров. Каждому человеку, нужна мечта, даже если
это химера.
У меня, конечно, еще сохранялись некоторые чувства к Милар, на которой я обнаружил себя все еще женатым после безуспешной попытки с помощью
наркотика достичь Высшего Союза, объединяющего Кажущиеся Разности. Эти новые галлюциногены иногда могут перенести тебя в самые удивительные
места. К примеру, вдруг оказываешься в Лисвилле, штат Северная Каролина, стоишь перед мировым судьей и вопрошаешь, а есть ли у вас хоть какой-то
собственный опыт в таких делах? Да? Но ведь вы, проснувшись, наверняка не обнаруживали, что женаты на женщине, которая называет себя Милар и в
волосах у нее покрашенная в пурпурный цвет прядь. К тому же она совершенно невозможно паясничает и смеется. Особенно невозможно для человека,
чье любимое времяпрепровождение жалеть себя.
Это случилось шесть месяцев назад. Сейчас мы в симпатичной маленькой мышеловке собственного изобретения.
Шелдон съехал с квартиры в
Хобокене и, когда стало возможным, снял нашу спальню наверху. Совесть Шелдона немного тяготило, что он и Милар так долго живут врозь. Но спать
вместе они тоже не могут. Во всяком случае, с точки зрения Шелдона. Иначе приятная душещипательная трагедия превратилась бы в бытовой фарс. Нет
смысла рваться на роли идиотов в обзорах, которые с благодарностью публикуют газеты, не дав героям даже хлеба с фрикаделькой. Поэтому Шелдон и
Милар живут без секса в состоянии распаленного желания. Такое часто замечаешь при обстоятельствах, принуждающих к целомудрию, пока наконец сами
стены не начинают дымиться от сдерживаемой и подавляемой страсти. Поэтому я много времени проводил у себя в офисе или в кино. Но, несмотря на
мои самые лучшие намерения, я все равно оставался не ПОЛНОСТЬЮ исключенным наблюдателем.
- Теперь послушай меня, - начал Шелдон. - Ты должен наконец решить эту штуковину. Тебе надо собрать немного денег и заплатить
правительству, чтобы я мог закрыть дело и забрать с собой Милар на место моего нового назначения.
- Что за новое назначение?
- Разве я не говорил тебе? Я первый в списке на должность старшего аудитора нашего отделения в Морристауне.
- Поздравляю, - сказал я. - Ты будешь потрясающим аудитором. А Милар будет потрясающей миссис аудитор. Полагаю, у тебя по-прежнему честные
намерения по отношению к ней?
- Конечно, честные, - воскликнул Шелдон. - Я хочу, чтобы Милар развелась с тобой, тогда я женюсь на ней и возьму с собой в Морристаун. Но я
не могу ничего предпринять, пока не закрою твоего дела.
- Не понимаю, почему не можешь, - удивился я. - Министерство внутренних дел никогда не поставит тебе в укор одно малюсенькое незакрытое
дело.
- Меня не волнует министерство, - возразил Шелдон. - На самом деле, пока я не сдал твою папку в архив, только совесть не позволяет мне
взять должность с повышением и твою жену. Понимаю, я старомодный, живущий по собственным принципам парень, но с этим ничего не поделаешь. - Он
засмеялся с фальшивым самоосуждением человека, довольного собой. Мне захотелось его ударить.
Однако все же лучшая сторона характера Шелдона давала мне шанс избавиться от опостылевшего существования с Милар. Заплатив деньги,
Дракониан, ты завоюешь свободу. Но где найти деньги?
- Может, я что-нибудь придумаю с деньгами, - обнадежил я его. - Через пару дней я уезжаю в Париж.
- Ты уезжаешь в Париж? - переспросил Шелдон.
- Да, конечно, - подтвердил я. - Так нужно по делу моего клиента. Пока меня нет, вы с Милар хорошенько повеселитесь, слышишь? - Я искоса
послал ему многозначительный взгляд. Не то чтобы я надеялся на такого рода выход из мышеловки. Нет, я просто хотел подбодрить его.
8. МИЛЛИ
Я поехал к Милли, в ее голубятню на Уотер-стрит, потому что она могла устроить билеты на самолет. Милли старый друг с Ибицы. Я открыл дверь
своим ключом. Она спала, лежа на спине, и громко храпела, напоминая розового детеныша кита в голубой ночной рубашке. Кроме большой шляпы с
обвисшими полями, какую носят на Форментере, и пары сандалий из бутика в начале Дальт-Вильи, она привезла с Ибицы отвратительную привычку -
пристрастие к кваалюдину.
Я стараюсь вовлечь в деятельность детективного агентства "Альтернатива" всех своих друзей. Международная организация, которую я создал,
состоит главным образом из друзей разных периодов моей жизни.