- Но в данном случае вы совершенно правы. У каждого из нас есть свои проблемы: у землемов,
самийцев, нексиан, цефалонов, кротонитов и локриан. Я думаю, что даже у могущественной Седьмой расы не все шло гладко. Иначе бы они не исчезли,
верно?
- Возможно, вы не поверите, но все это время я изо всех сил старался блеснуть перед вами тем, что мы, самийцы, считаем верхом юмора, -
сказал Октано. - И я вынужден признать, что в этом направлении вы нас обходите на целый корпус. Вот почему мы, собственно, и пытаемся
модифицировать себя. А вы, наверное, знаете, как мы хороши в самоконструировании. Да, нам требуется время на освоение новых идей, но зато потом
мы воплощаем их в жизнь с величайшим упорством. Увидев, насколько быстры другие виды, мы переделали свои синаптические отклики. После знакомства
с землемами мы ввели в наш соматотип расширенную градацию агрессии. И самийцы пойдут на все, чтобы стать достойными конкурентами в межвидовой
эволюционной гонке.
На какой-то миг Аарону даже не поверилось, что эти высокопарные слова исходили из темно-коричневого продолговатого параллелепипеда, который
больше напоминал кусок зачерствевшего бекона, чем живое разумное существо.
***
Вот что он писал в своем письме к Саре:
Теперь ты можешь представить, до какого состояния мы довели друг друга к моменту высадки на Майрикс. Пытаясь стать хорошими напарниками, я
и Октано перешли на мужской откровенный разговор. И кто тогда мог подумать, к какому аду это приведет. Капитан Френклин и другие офицеры
“Артемиды” старательно уклонялись от наших споров. Я полагаю, они уже не раз перевозили дипломатические миссии, состоявшие из представителей
разных рас. Во всяком случае, они относились ко мне и самийцу с полным беспристрастием. Без свежего притока сил и мнений мы с Октано начали
уставать друг от друга. Меня уже мутило от разговоров с существом, которое походило на кусок бекона. И думаю, что самиец относился к моей
наружности не менее предвзято.
А потом на горизонте появился Майрикс, и пришло время расставаться с экипажем “Артемиды”. Капитан перевел корабль на геосинхронную орбиту и
предложил нам спуститься на планету в челноке. По своей душевной простоте я попросил его высадить нас прямо в городе чужаков.
- Боюсь, что это будет невероятно сложным делом, - ответил Френклин.
Он казался слишком молодым для такой ответственной должности. Но, несмотря на возраст, ему доверили правительственный корабль, оснащенный
гиперприводом и новейшей техникой космосвязи. Как сказал мне один из старших офицеров, молодые капитаны без колебаний наказывали за малейшую
провинность и обладали очень быстрыми рефлексами, неоценимыми в минуты физической опасности.
- О какой сложности может идти речь ? - с удивлением спросил я. - Какая вам разница, где сажать посадочный челнок?
- Чтобы получить разрешение на посадку в Чужеземном Городе, нам придется пройти через массу формальностей, - ответил капитан Френклин. -
Вам будет проще пробраться туда по официальным каналам.
- По официальным каналам? - воскликнул я. - Откуда они тут взялись! Насколько мне известно, Майрикс никому не принадлежит!
- Боюсь, что за последнее время ситуация сильно изменилась, - тактично ответил капитан.
Аарон попросил спустить их на Майрикс в “волчке”. Рекламные буклеты называли “волчок” источником незабываемых впечатлений.
Рекламные буклеты называли “волчок” источником незабываемых впечатлений. И на этот раз
они не преувеличивали. Кокон капсулы вращался и скручивался в зареве сплетавшихся выхлопов, и его медленные волнообразные движения оказывали на
пассажиров гипнотическое воздействие. К тому времени когда “волчок” достиг поверхности планеты, Аарон и Октано находились в такой эйфории, что
почти не сопротивлялись внезапно налетевшей на них группе воинственных чиновников. Уяснив, что землем и самиец прибыли по мандатам Совета,
бюрократы немного успокоились, и их поведение стало более сносным.
- Я понимаю, что согласно уставу мы не имели права открывать на Майриксе иммиграционную и таможенную службы, - говорил им высокий
краснощекий гуманоид, которого остальные называли капитаном Дарси Драммондом. - Однако ситуация требовала наведения порядка. Мы должны были
поддержать закон и завоевать доверие народа. Вы, очевидно, знаете, что три года назад Майрикс считался необитаемой планетой. По правде сказать,
я в то время о ней даже и не знал. Но потом сарпедонская экспедиция открыла здесь Четвертый Чужеземный Город, и сюда потянулись люди - я имею в
виду представителей всех шести рас. Так как планета никому не принадлежала, нам потребовался ряд компромиссов, и с этого момента возникла
необходимость в органах местной власти. Для водных рас мы создали океан; для летунов - увеличили плотность атмосферы. Пустыни превратились в
зеленые поля, а на бесплодных холмах появились сады и леса. Естественно, некоторые требования противоречили друг другу, и каждой расе
приходилось в чем-то уступать. Здесь вам надо привыкать ко всему: к гравитации, к климату и даже запаху почвы. Но, несмотря на эти трудности,
люди продолжают прибывать на Майрикс сплошным потоком, и с каждым днем их становится все больше и больше.
- Их притягивает город чужаков, - сказал Аарон.
- Конечно. Хотя наш Город - это только символ. Символ, который обозначает встречу рас или - на более высоком уровне - сообщество свободных
мыслителей.
Аарон уже устал от подобных разговоров. У него сложилось мнение, что местные власти изо всех сил пытались оправдать свое существование. Они
с таким упоением описывали Майрикс как центр великих событий и так настойчиво доказывали свою руководящую роль, что Аарон даже начал находить в
их заявлениях признаки маниакальной одержимости.
Хотя в тот период он чувствовал себя просто отвратительно. Весь мир казался ему до странности зыбким и нереальным. Он надеялся, что этот
недуг пройдет, но с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Аарон никак не мог понять, почему Совет доверил ему оценку таких сложных и
запутанных событий. Они ускользали от его взора, как нити невидимой паутины. А может быть, Мэтью и его друзья испугались ответственности и
поспешили переложить ее на чужие плечи?
Все было бы не так плохо, если бы он болел по-настоящему. Но его недомогание не имело отношения к физиологии. Оно смущало рассудок,
тревожило душу, но не походило на то, что люди называли болезнью. Это было что-то иное - более сильное и тревожное. И Аарон начинал бояться его.
***
Местные власти выделили для него комнату в отеле “Сола”. Прежнего обитателя скорее всего просто выгнали из номера. Постель перестилали
второпях, и матрац наполовину не доходил до спинки. Заглянув под кровать, Аарон нашел куклу - маленького арлекина в полфута высотой, с
бандитской маской и в помятой испанской шляпе.