Нет, не поэтому! Хейнс просто не мог поверить, что среди руин и пепелищ, среди всего того, что военные люди привыкли называть "зоной пустыни", в каком-то старом, пахнущем мертвечиной и тлением замке может быть такой уголок... Он открыл глаза и растерянно посмотрел на человека за письменным столом.
- Входите, входите, господин Хейнс, - подбадривающе сказал Семвол.
- Простите, господин э... но мои ботинки...
- О, это ерунда, дорогой мой, - произнес полковник. С этими словами он быстро встал из-за стола, подошел к Хейнсу, взял его за руку и подвел к креслу.
Хейнс, совершенно растерянный, примостился на уголке, судорожно сжимая борта своего пиджака.
Семвол не сразу приступил к допросу. Он долго и пристально изучал его лицо, фигуру и бегающие, боящиеся света бледно-голубые глаза. Он наблюдал за застывшей на лице Хейнса не то виноватой, не то растерянной улыбкой.
- Как вы себя чувствуете, господин Хейнс? - наконец спросил полковник.
- О, превосходно, превосходно, господин э...
- Жорж, - подсказал полковник.
- Да, благодарю вас, господин Жорж. Я никогда не думал, что сейчас где-нибудь может быть это... - Он сделал широкий жест рукой.
- Это? - небрежно спросил Семвол. - На это, дорогой Хейнс, имеет право любой цивилизованный человек, и особенно люди, которые создали все. Я имею в виду ученых.
На слове "все" Семвол сделал многозначительное ударение.
Доктор Хейнс поморщил лоб и произнес сухо:
- Вы шутите, господин Жорж. Мы знаем, на что сейчас имеем право...
- Доктор Хейнс! - воскликнул Семвол.- Неужели вы серьезно думаете, что мы собираемся мстить вам, ученым, за причиненные нам страдания? Разве вы виноваты в том, что плодами вашего труда воспользовались варвары, случайно оказавшиеся у власти? Неужели вы думаете, что и мы такие же варвары, которые будут слепо мстить людям, обогащающим человеческую культуру и цивилизацию? Если вы так думаете, то вы глубоко нас оскорбляете.
Хейнс растерялся. Он заерзал на стуле, заволновался, заговорил срывающимся голосом:
- Простите меня, господин Жорж, если я вас обидел. Но если вы действительно так думаете, то я вам так обязан, так обязан... Как я хотел бы что-нибудь сделать, чтобы оправдать все то, что вы о нас думаете!.. Я готов отдать все свои знания, силы, опыт...
- Совершенно верно, доктор Хейнс, вы говорите святую истину. Именно это сейчас требуется. Нам не следует вспоминать обиды. Мы должны говорить на одном языке, на языке культурных людей, которые ненавидят войну.
- Да, - восторженно произнес Хейнс. - Это совершенно правильно.
- Я думаю, доктор Хейнс, что лачугу, подобную этой, - полковник небрежно обвел рукой свой кабинет, - вы приобретете значительно быстрее, чем вы думаете. Мы верим, что истинные ученые найдут свое призвание в обновленном мире...
- Конечно, конечно...
- Прежде чем закончить наш с вами разговор, я должен задать вам несколько вопросов, чтобы иметь представление, как вас лучше устроить. Если вы, конечно, разрешите.
- О, да, да...
- Вы работали в Отдельной лаборатории, руководимой доктором Роберто?
Хейнс вздрогнул.
- Да, - ответил он тихо, не понимая, откуда господин Жорж знает такие подробности.
- Ваши исследования касались главным образом атомного ядра?
- Почти... - испуганно прошептал Хейнс.
- Почему "почти"?
- Потому что собственно атомным ядром занимались другие лаборатории и институты, а мы пытались уйти несколько глубже...
- Как глубже?
- Мы занимались структурой частиц, из которых состоят атомные ядра, господин Жорж... Мы занимались структурой частиц, которые в физике называют "элементарными".
Семвол улыбнулся и, перегнувшись через стол, с виноватой улыбкой заметил:
- Вы меня извините, я в этих делах неуч. Поэтому прошу вас рассказать немного подробнее. Кстати, кажется, эти исследования были объединены под шифром "Омега"?
Хейнса охватил ужас.
Кстати, кажется, эти исследования были объединены под шифром "Омега"?
Хейнса охватил ужас. Его голос стал едва слышен.
- Да, господин Жорж. Вы очень информированы... Проект "Омега" разрабатывали под руководством доктора Роберто. Дело в том, что доктор Роберто, а также некоторые другие ученые теоретически предсказали еще до войны, что частицы, которые мы привыкли называть "элементарными", из которых построены ядра всех атомов во вселенной - протоны, нейтроны и электроны, в свою очередь имеют сложную структуру.
- Ну и что же? Я думаю, вы занимались "Омегой" в течение войны не ради доказательства каких-то теорий, а имели перед собой вполне определенную цель?
- Совершенно верно. Эта цель была... Эта цель была - страшное оружие войны... Слава богу, оно не было создано...
- Вот как! - сказал Семвол, откинувшись в кресло. - И как далеко зашли ваши исследования?
- Мне трудно судить о том, что делалось в связи с проектом "Омега". Мне известно, что теоретическое обоснование этой работы было закончено. Была также разработана схема ускорителя для рассеивания частиц большой энергии на протонах и нейтронах. Но что было дальше, мне не известно.
- Не известно? - удивился полковник Семвол. - Кем же вы работали у доктора Роберто, если вам не известны детали его исследований.
Хейнс виновато улыбнулся.
- Какую работу доверял вам доктор Роберто?
- Большую часть времени я работал по обеспечению лаборатории нужным оборудованием. Остальное время я занимался информацией.
- Ага, вот так, - произнес Семвол с оттенком разочарования. - Ну, и о чем вы информировали вашего шефа?
- Я переводил русские статьи.
- Русские статьи? Вы знаете русский язык, доктор Хейнс?
- Да, господин Жорж. Я когда-то жил в России, вернее, не в самой России, а в стране, которая называется теперь Западная Белоруссия. Правда, все статьи, которые я переводил, относились к довоенному времени, но тем не менее они были очень содержательны. Доктор Роберто их очень высоко ценил.
- Неужели русские тоже занимались вещами, подобными вашей "Омеге", да еще до войны? - недоверчиво спросил полковник.
- Ну, конечно!
- Вот оно что, - задумчиво произнес полковник. - Теперь я попрошу вас ответить мне еще на один вопрос. Кто из ваших товарищей ближе всего был связан с работой доктора Роберто?
- Доктор Мюллер, - ответил Хейнс. - Доктор Мюллер был самым доверенным лицом Роберто. Они всегда были вместе. Они работали в одном кабинете. Они вместе делали все расчеты...
- Я чувствую, вы, кажется, недолюбливаете доктора Мюллера, Хейнс?
- Вы проницательны, господин Жорж. Да. Тысячу раз да! Я никогда не верил в его лояльность.
- Ого, Хейнс, вы, оказывается, в чем-то подозреваете своего коллегу!
- Я выстрадал право на это, господин Жорж!
- Ну, хорошо, я не буду больше спрашивать о том, что может затронуть ваши личные чувства. Меня интересует прежде всего дело. Что вы скажете о втором вашем сотруднике, о Родштейне?
- Родштейн - экспериментатор. Он ставил эксперименты, которые ему приказывали делать Роберто или Мюллер. У него - золотые руки и дьявольское чутье. Роберто не любил Родштейна за его жадность к деньгам, но очень уважал за экспериментаторский талант...
- Спасибо, господин Хейнс. Беседа с вами была очень интересна и полезна. Я ценю вашу откровенность и желание помочь нам. Сейчас я прикажу отвести вас в комнату, где вы сможете привести себя в порядок, переодеться и, естественно, поесть - вы, видимо, голодны?..
- О, господин Жорж!
- Не стоит, - прервал его Семвол. - Но у меня к вам будет просьба и даже, если хотите, приказ.
- Я исполню все.
- Мое требование очень простое: ни сейчас, ни вообще когда-либо вы не должны передавать вашим сотрудникам содержание нашей беседы.
- О, конечно, конечно!
- Ну вот и все.