Какая-нибудь клыкастая харя с большого экрана тебе
улыбнется, считай, настроение на день испорчено.
Не исключал доктор Файнберг, что кто-то намеренно не дает
природе создавать монстров, или же уничтожает их своевременно.
Вот, например, когда-то царил такой серьезный неслучайный зверь,
как змей, он же дракон, которому удалось набедокурить даже в
райском саду.А куда он исчез, если был такой умный?
И с этой забавной чепуховиной носился Моисеич, не расчесав
всклокоченной головы, все свое свободное время. Естественно, этим
же он занимался и в рабочие стулочасы.
А начало такой, с позволения сказать, деятельности было положено
год назад, когда из-за бугра к нам прибыло зарубежное светило --
доктор Шмуэль Файнберг, ведущий специалист "Микрософта". И за
смехотворное для птицы такого полета денежное вознаграждение
("пернатый" наглядно смеялся, глядя на зарплату) стал
консультантом товарищества "Гаврилов и компания".Что товарищи
отмечали при помощи интенсивного пьянства как неслыханную удачу.
Потом уж выяснилось, если доктор Шмуэль Файнберг и работал в
"Микрософте", то не больше трех дней. Явился одесский дружок
Моисеича и проявил кинопленку Файнберговой жизни.
С десяток лет тому назад сильно раздувшийся от идей Самуил
Моисеевич перебрался с мансарды дома номер три, что на Базарной
улице, в академические круги Кембриджа, Гарварда и Иерусалима --
на передовые рубежи науки.
Однако там одесский теоретик не прижился, поскольку не имел
приличного образования и признанных работ, зато имел большие
претензии и громко требовал переключить ведущие лаборатории на
изучение ведомых лишь ему эволюционных сюрпризов.
Также не задержался Файнберг ни в одной из транснациональных
корпораций как человек, мало интересующийся мнением начальства.
В конце концов за бугром он приобрел некоторую, увы, целиком
отрицательную известность, и, оставив жену у одного знакомого
американского ученого, а дочку в израильской армии, повернул
назад.
Через неделю он полностью засветился и на свежем месте работы --
в Гатчине.
Однако бывший таежный охотник Гаврилов из упрямства -- того
самого, с которым подстерегал сохатого -- оставил не признанного
никем ученого у себя.
Правда, Гаврилов попросил Файнберга маячить в рабочее время
перед другими сотрудниками как можно меньше.Естественно, что и
денежное вознаграждение вызывало уже не смех, а огорчение.Но,
судя по плавленным сыркам, которые поглощал вдумчивый Самуил
Моисеевич, многого ему не требовалось.
Наверное, девушка Нина была среди тех редких личностей, на кого
Файнберг производил впечатление крупного специалиста "оттуда", с
которым она рано или поздно отправится "туда". Такая наивность
делала ей честь по нынешним временам. А может ее
гипнотизировали электронные демоны Самуила Моисеевича.
Впрочем, они и на меня производили впечатление.
И по дороге домой, в электричке, в метро, вместо того, чтобы
цеплять взорами девичьи попки, я всматривался в морды алкашей --
не затесался ли среди них эволюционный монстр?
Но дома вылетали из меня, как из распахнувшегося портфеля
"дипломат" все изнурительные мысли, поскольку я сразу бросался к
своему домашнему компьютеру в "Доктора Хантера" сражаться.
Раньше у меня аппаратура похуже была, но когда я добился второго
в целом Питере результата, то фирма-производитель этой
забойной игры прислала мне особый шлем и позиционные перчатки
-- для погружения в ее трехмерную виртуальную реальность!
Так что пришлось новый комп "Секстиум-600" покупать -- который
мог бы все это дело потянуть.
Еще фирма наградила меня жилеткой особой.Она тоже к компьютеру
подключенная и если ты дал промашку, покалывает тебя
электрическими разрядиками -- такое вот наказание.
Стрелять в "докторе Хантере" можно не только по готовым зверям,
заложенным в программу, но и по тем, кого сам спроектируешь.
Ну, я постарался в стиле дока Файнберга. Приятно напасть не на
какого-нибудь волчишку или мишку, а на урода с зубами-серпами и
лапами-мясорубками.
Короче, доктор Хантер -- это вам не Филипп Михайлович Гиреев...
Приятные воспоминания о "Секстиуме-600" и "докторе Хантере"
внезапно обрываются, потому что в мою дежурную будку влетает
вдруг вопль.Откуда-то сверху. Так просто этот вопль не издашь,
надо очень постараться.
Тут у меня всякие мысли табуном понеслись. Что-то наконец
произошло! Я могу теперь отличиться, могу показать свою круть.
Но с другой стороны, руки у меня почти связаны...
Наконец табун пронесся, я вскочил, выхватил из кобуры
револьвер.И как раз на экране, то есть в коридоре четвертого
этажа перед видеокамерой, появилась Нина.Она покачивалась, как
молящийся сектант, и странно раскрывала рот, как участник
пантомимы. А на груди у нее были...пятнышки, как от брызнувшей
крови!
И что это может означать?Неужели в порыве страсти безнадежной
доктор Файнберг, спустив штаны, бросился на спелую лаборантку,
как заяц на капусту, а она ему случайно, лязгнув челюстями...
откусила "морковку" .
Я понимаю, ничего смешного тут нет, но с другой стороны есть о
чем поведать собутыльникам -- народ будет ржать....
Я включил у телефона автоответчик и отправился к лифту, не забыв
прихватить пакетик. Говорят, если эту самую "морковь" быстро
поднять и зафигачить в холодильник, то потом ее врачи
пришпандорят обратно -- к телу между ног.
Пока ждал кабину, готовил кое-какие язвительные слова в адрес
Нины. Дескать, взяли вас сюда, гражданка лаборантка, чтобы вы
головой работали, а не совращали похотливых старцев длинными
ногами.У господина Файнберга получается же производственная
травма -- кто платить будет?
Черт, правление технопарка может и на меня "накатить", дескать,
не обеспечил безопасность.
Когда я, наконец, доехал, Нина торчала еще в коридоре, выжатая и
пожелтевшая, как курага. От ее жалкого вида я заготовленными
словами сразу поперхнулся.Она задвигала ртом, но слов не было
слышно. Тогда она задрыгала рукой, показывая на двери
компьютерного центра.
Ясно уже, там что-то серьезное.
Взвел я курок, и с пальцем на спусковом крючке, решительно
направился в компьютерный центр. По дороге, правда,
поскользнулся на каком-то дерьме, кажется крысином.И только я
в центре оказался, сразу взмок.Я вначале красную лужу увидел,
очень яркую на сером фоне. А потом уже, за креслом, тело,
лежащее на боку. Из тела лужа крови и натекла.
Не член тут потерян, а жизнь!
Лицо у трупа все кровью заляпано и еще чем-то, мозгами что ли.
Как же иначе, когда в голове застрял стрежень. Забит в правый
глаз.
Отмечтал свое доктор Файнберг, мысли потухли, осталось тщедушное
тело на забаву могильным червям, да еще костюм с характерной
потертостью на заднем месте.
Кровь забурлила от адреналина, забил колокол в ушах. А что если
чертов метатель стержня, смачивая губы слюной, выбирает
следующей целью мой кумпол? А вдруг Нина и есть убийца?Овечка
овечкой, а сейчас развяжет еще один узелок на ниточке жизни.